Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:40

Чуда не произошло, и мы поехали в сторону дома самостоятельно. Дорога от Улан-Хуса идет параллельно восточной, по которой мы заезжали в Ульгий, и является более пологой, перевал на ней проходим для груженых КамАЗов. Скорее всего, этот перевал заасфальтируют и пустят с него ветку на Баян-Ульгий. С набором высоты участились случаи нападения сурков, которые озверели за зиму, и жажда свежей крови толкала их на необдуманные поступки. На самом деле эти милейшие создания очень смешно удирали от нашего УАЗа, подбрасывая свои толстые зады, ну не внушал он им доверия. Один, особо борзый, довел до исступления Павла Сергеевича и он, пошел разбираться, желая навалять зарвавшейся животине. Но жирная скотинка довольно оперативно дотащила свою задницу к краю норы, откуда обозвала нашего механика земляным червяком и исчезла в черноте дыры.

Зато другой сурок, слепой что ли, устроил нам щедрую фотосессию, подпустив машину к своей норе на расстояние пары метров. А может, это была фальш-нора и он бедный, просто ждал, пока мы свалим восвояси, при этом он ужасно икал, видимо от страха.

За этот день проехали рекордные 250 км, побывав и под снегом и в 30 градусной жаре. До границы оставалось порядка 30 километров, и мы свернули с дороги и встали на нашу последнюю монгольскую стоянку,

где нам активировали традиционную уже опцию «Собака на фоне гор».

Собака была черной и тоже любила хлеб. Как и в прошлый раз, она позвала друга, который сильно смущался и постоянно охлаждал свой реактор в проточной воде.

Не обошлось и без туземца, который подъехал на мотоцикле, наполнил флягу водой и, оставив ее на берегу, поехал сыграть партейку в шахматы со своим другом, пасущим неподалеку толпу скотин.

Опустился красивый вечер, мы поужинали, посмотрели какое-то кино и легли спать, завтра предстоит тяжелый день по пересечению границы.

Утром снова пришли яки и стали носиться по полянке, валяться в навозе и шутливо бодать друг друга. Причем, если один начинал задираться, то на него наваливалось все стадо, и зачинщик спасался от них бегством, весело размахивая хвостом, собаки они и есть собаки.

Полюбовавшись в последний раз на всю эту красоту, мы поехали в сторону границы. Быстро добрались до поселка и в 8:50 уткнулись в очередь из вереницы УАЗиков.

Пущать еще не начали и снова из ниоткуда нарисовался прощелыга, угощавший нас невкусными мантами. Напомнив ему, что у него на таможне работает брат, мы поинтересовались, нельзя ли нам занять более почетное место в этой длинной колонне. На удивление, наша просьба была выполнена и нас вскоре поставили в начало вереницы к всеобщему недовольству остальных участников. Услуга обошлась нам в 1500 рублей и мы счастливые, что все так удачно складывается, стали ждать открытия границы. В 9 с копейками открыли ворота, и мы проехали к КПП.

Зная процедуру прохождения, мы быстренько ломанулись в окно пограничников и таможенников, потом я встал в очередь на паспортный контроль, а Павел Сергеевич пошел показывать автомобиль инспекторам. Вскоре пришел Павел, проблем с осмотром не было и до стойки с паспортистом было всего человек 5, а позади нас выстроилась огромная очередь из монгольских казахов с огромными тюками. Эти люди не путешествуют по двое, если уж ехать, то сразу всей семьей, родственниками и баранами. Время шло, мимо протекали толпы славных потомков Чингиз-Хана, а мы не двигались с места. Здесь работала та же схема, по которой мы первыми оказались у ворот, но тут у нас не было нашего знакомца и все наше преимущество съели родственные связи с паспортистом, имеющиеся у каждой семьи. Стоял дикий гвалт на казахо-монгольском диалекте, луноликие бесцеремонно лезли во все щели, вспыхивали локальные конфликты и потасовки, жутко пахло монгольским потом. Вперед нас попытался пропихнуть толстую пачку паспортов очередное дитя степи, и я, не выдержав, решительно прорвался к стойке, положив на нее наши документы. Паспортист изумленно уставился на нас. — Командир, говорю я ему, мы зашли сюда первыми, а стоим к тебе уже час и ни на сантиметр не продвинулись, подождет твой земляк провезти своих баранов. Нас пропустили и в 10:15 мы выехали с монгольской границы. Быстро преодолев последние километры разбитой грунтовки, мы с радостью въехали за шлагбаум, на родину.

Там, знакомый уже нам пограничник отметил паспорта, попросил молоток, чтобы приколотить щеколду на дверцу сортира, и мы помчались по родному асфальту, обгоняя ненавистные монгольские УАЗы. В 10:45 подъехали к нашему КПП и снова уткнулись в хвост машин, обошедших нас на монгольской стороне, пока мы стояли в очереди на паспортный контроль. Разведали обстановку, пропускали по 6 машин, на осмотр которых уходил примерно час. Через некоторое время выяснилось, что нам нужно было пройти дезинфекцию, поэтому мы вылезли из очереди, и встали в луже перед будкой. Заплатив 53 рубля, нам должны были облить колеса какой-то дрянью, но тут открылись ворота и Павел Сергеевич рванулся в образовавшуюся брешь. Однако бдительный пограничник не пропустил, мы оказались седьмыми, и нам пришлось встать в самый конец очереди, что никак не входило в наши планы. После совместных переговоров с привратником и монголами, влезшими в нашу очередь, договорились, что наш заезд состоится в следующей партии.

А тем временем на заставе начался обед. Мы посмотрели кино, поели суджука, поговорили с семьями по телефону, время медленно тянулось, было жарко, плакал ребенок. Монголы устроили коллективный полевой стан, на котором пообедали все участники очереди и снова разбрелись по машинам. Никаких даже маломальских удобств при прохождении границы нет, прозрачный туалет из наспех сколоченных досок загажен до такой степени, что подходить к нему уже никто не рискует. Мы спросили у одного из казахов, что будет, если настанет вечер, а кто-то не успеет пройти границу. — Ему придется вернуться назад, и ночевать на монгольской стороне, чтобы завтра попытать вновь свое счастье. Жесть.

Обед кончился, за воротами началось движение, и с российской стороны на досмотр заехали два здоровенных автобуса, до отказа набитые туристами. Мы совсем приуныли, на их прохождение уйдет не менее пары часов, делать нечего, ждем. Наконец туристы прошли, заскрипел засов, и вся очередь, взревев моторами, стала уплотняться, напирая на ворота. Нас, как и обещали, пропустили, причем первыми, и мы устремились на штурм границы. Нашу сторону мы прошли быстро и без проблем, и в 15:45 уставшие выехали за ворота КПП.

Доехав до Кош-Агача, зашли в магазин, взяли пива, мороженного и газировки, почему-то захотелось обычной газировки, и поехали на заправку, монгольский 80-й подходил к концу. По пути встретился вот такой оригинальный указатель.

Залили оба бака под завязку и полетели наматывать на колеса километры российского асфальта. Очередной раз отмечаю красоту Чуйского тракта, растительность которого за неделю нашего отсутствия сильно подросла, и пейзажи сказочно преобразились.

В наши сегодняшние планы входило найти водопад, который мы пропустили по дороге туда и место стоянки на Чуе, ибо пилить в ночь после такого трудного дня не было никакого желания. К водопаду, который без труда удалось обнаружить, вела тропинка, но идти туда у меня не было никакого желания, ибо для душа было весьма прохладно, поэтому я занялся фотографированием ручья,

а Павел Сергеевич пошел знакомиться с чудом природы.

Вскоре мы достигли местечка, под названием Белый Бом, где был мост на другую сторону Чуи, на которой мы решили поискать место для ночевки.

В очередной раз своей заботой о незнакомых людях удивил местный тракторист, сказав, что далеко нам вдоль реки не проехать, так как сейчас паводок и дорога размыта, но мы успокоили его, что нам совсем недалеко и поехали дальше. Благодаря чутью Павла Сергеевича мы нашли премилое местечко на берегу и остановились на полянке, под раскидистыми ветвями лиственницы. В отличие от Монголии, наша природа радовала обилием густой зеленой травы и деревьев, в ветвях которых пели птички.

Веселый ручей приятно журчал в тишине наступающего вечера.

В кустах кто-то смачно доедал лошадь.

Идиллия. Мы поужинали, развели костер и наслаждались тихим летним вечером, последним в этой поездке, завтра мы встаем на тропу и без ночевок едем до дому.

Проснулись в 7, собрались и в 7:30 выехали со стоянки. По дороге завернули на слияние Чуи с Катунью, попрощавшись с одной из красивейших рек, чтобы обязательно вернуться.

Дорога домой была без особых происшествий. Новосибирск проскочили довольно быстро, традиционная пробка была в сторону Бердска. Пропустив на кольце поворот на Омск, я заехал в новосибирский аэропорт, это было начало моих косяков по дороге домой. Доехали до большой стоянки, километров 180 от новосиба, где поели и сходили в душ, очень полезная процедура, которая согнала сон и пыль, оставшуюся еще с Монголии. Выехали в 23:30, через четыре часа в салоне появился запах кислоты. Остановились на пересменку, оказалось, что выкипел второй аккумулятор, ставим прежний, а этот привязали спереди к кенгурину, чтобы остывал. Наступило утро, мы подъезжали к Омску, пришло время моего руления. Павел Сергеевич со слипающимися глазами готовился ко сну, предупреждая меня, чтобы я ни в коем случае не свернул под указатель на Челябинск, так как эта дорога идет через Казахстан, а нам нужно ехать в сторону Тюмени.

— Все понятно, сказал я, и после кольца с постом ДПС, спокойно повернул именно на неправильную дорогу, указателя на Тюмень я, видимо, просто не увидел. Едем минут двадцать, стало как-то безлюдно, на встречу ни одной машины, пропали фуры, Павел Сергеевич насторожился. Перед очередной развилкой развернули атласы и карты, сверились с навигатором и, действительно, я ехал не туда. Прикинув путь назад и возможные объезды, выбрали дорогу через поселки, главное, чтобы в одном из них был железнодорожный переезд. В общем, потеряв где-то час времени, мы выбрались на нашу трассу, и Павел смог уснуть, но не надолго, так как пропала зарядка. Решаем подцепить два аккумулятора параллельно, так мы сможем доехать до Челябинска, даже если генератор выйдет из строя, а в случае появления перезарядки они не закипят.

Последняя неисправность вылезла в районе Ялуторовска, в переднем левом колесе что-то стало похрустывать, и при торможении машину кидало вправо. Извечная проблема с передними тормозами, которые в УАЗе выполнены просто отвратительно, привела к поломке, скорее всего, лопнул колесный тормозной цилиндр, в результате чего у нас вытекла жидкость из одного из двух контуров. Тем не менее, ехать можно и осталось-то совсем ничего. Около восьми часов вечера мы въехали в Челябинск, путешествие закончено, подведем итоги.

Проехали в общей сложности 6382 километра, что составляет 491 км/день. Залили 852 литра бензина на сумму 19109 рублей, вышло 13,4 л/100 км. Рыб поймано 19 штук, общей массой 9 кг, из них 3 османа и 16 хариусов.

В целом, дорогу можно разделить на две части: дорога по России и дорога по Монголии. Первая представляет собой асфальт, весьма хорошего качества, с нормальными заправками, стоянками и кафе вдоль всей трассы. Можно ехать с семьей и детьми вплоть до самого Кош-Агача, вдоль Чуйского тракта найдется немало интересных и очень красивых мест. Дорога по Монголии это, конечно, испытание для автомобиля, но не такое страшное, как описывают некоторые путешественники. До основных мест и населенных пунктов ведет вполне приличный грейдер, или просто твердая дорога с отличными полевыми дублерами. Иногда попадаются участки с валунами, поэтому предпочтителен будет автомобиль с увеличенным клиренсом, но особо отчаянные ездят и на девятках. Бензин в больших населенных пунктах есть, но только АИ80, АИ92 был только в Ульгие. Колонки с соляркой мы не смотрели, но так как основной парк Монголии это УАЗы и ЗИЛы, то, скорее всего она присутствует только в областных центрах. В любом случае, независимо от вида топлива, необходимо иметь резерв, например, наш расход по монгольским дорогам увеличился до 18 л/100 км, против 13-14 по асфальту, это надо учитывать. Не нужно брезговать и парой запасных колес, с нами, к счастью, проколов не случалось, но нам видимо везло, а так это весьма рядовое событие. Ну и, конечно, общая подготовка автомобиля, т.е. в нем необходимо быть уверенным на 99%, оставшийся процент идет на запчасти и непредвиденные обстоятельства. Сервиса по эвакуации неисправного автомобиля в Монголии нет и, если УАЗ можно попытаться починить на месте самому или силами монгольских товарищей, то современную иномарку придется как-то доставлять до границы и дальше, до ближайшего сервиса.

Люди, которые нам встречались на протяжении всего путешествия, были очень доброжелательными и гостеприимными. Ни разу не возникало даже намека на неприязнь или попытки что-либо украсть или обмануть, может еще и потому, что мы никому не предлагали выпить с нами водки и начать дружить народами. Все контакты были дружелюбными и чаще всего заканчивались обоюдным обменом подарками: мы, как правило, дарили ребятишкам сникерс или печенье; взрослым сгущенку и сигареты, а они, со своей стороны угощали нас молоком, сыром и творогом. Искреннее желание прийти на помощь в сложных ситуациях, нас просто изумляло до глубины души, повторюсь, что у нас это уже стало редкостью.

В целом путешествие прошло очень удачно, познавательно и интересно. Необычные пейзажи Монголии и знакомства с отличными людьми останутся в памяти на всю жизнь, а что сотрется, останется на фотографиях. На вопросы ответим по почте: a.n.v-71@mail.ru (Николай) и pasha-77@mail.ru (Павел).

До встречи на бескрайних просторах!

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:41

Мы вышли из машины и прошли к одной из юрт, где по спутниковому телефону разговаривал человек. Им оказался русский спортсмен-радиолюбитель, который со своей командой и кучей радиоаппаратуры приехал сюда на соревнования, смысл которых для нас остался загадкой. Он показал нам на юрту представителя тур-фирмы, а Павел разглядел около нее УАЗик, на котором носился по Ульгию Болобек, помогая нам оформлять пропуска и менять валюту. Из юрты вышел монгольский монгол, который представился Василием и очень пристально и внимательно стал нас рассматривать. Мы рассказали ему про подполковника разведки, про то, что хозяин турфирмы взял с нас деньги и обещал связаться с местным начальником заставы, который должен быть в курсе и, что должна быть свободная юрта, истопленная специально для нас кедровыми дровами, про рыбалку и запускание воздушного змея. Наши излияния как-то не сильно приподняли ему настроение и он, продолжая недоверчиво посверкивать золотым зубом, задавал нам каверзные вопросы, светил в лицо настольной лампой и предлагал взять всю вину на себя. С большим трудом удалось избежать дыбы, спасло буквально то, что все телефоны и имена я записывал на полях нашей бумажной карты, и там, среди множества цифр, пословиц и тостов, Василий узрел имя начальника заставы, которое нацарапал слабеющей рукой подполковник ульгийской разведки. Имя это теперь почетно носит один из трамваев нашего города. Напряжение спало, Василий разулыбался нам, как самым дорогим гостям, накрывая поляну и, велев по такому случаю резать барана. — Что же вы сразу-то не сказали, дружелюбно спросил он, у нас с этим строго. А когда Павел Сергеевич подарил Василию блесну, которую он сам выбрал из необъятного арсенала, мы стали практически родственниками. В общем, хозяин турфирмы, похоже, никому не сообщил о нашем прибытии, взяв, тем не менее, деньги, поэтому наше нежданное появление так напрягло местного распорядителя.

В эту весну действительно стоит дикий шмон, и ловят всех рыболовов, которые не запаслись своевременно специальными монголами, умеющими разговаривать с инспекторами, которых мы так и не увидели. Хотя, когда мы чуть позже дисциплинированно поехали на рыбалку, увидели там толпу людей, весьма сомнительного вида, которые ловили и с лодки, что запрещено категорически, и спиннингистов всех мастей, но это не наше дело. Пока позволяло время, мы оперативно приготовили обед, поели и к 16:00, примкнув к организованной колонне из радиолюбителей, поехали на знаменитую рыбалку на перешейке между Хотон и Хурган-Нурами. Приехав на берег, рыбаки выстроились цепью вдоль берега, и стали бросать блесна в воду, а их дамы загорали, сидя в шезлонгах и с азартом наблюдали за ловлей рыбы.

От авторитетных рыбаков, которые ловили не первый день, нам удалось узнать, что вся наша батарея блесен не годится, за исключением может пары экземпляров, на которые стоит попробовать. Они, без разговоров были отданы главному рыбаку — Павлу Сергеевичу, а мне досталось все остальное. Пока Павел колдовал над поводками, я к своему стыду не умею правильно привязывать поводок и блесну к леске, я посмотрел на действия остальных членов нашей рыбной экспедиции. Монгол Василий уже натаскал с пяток некислых рыбин и продолжал азартно швырять уловистую блесну. Рядом стоял его водитель, который еще не накопил достаточное количества опыта и ему спиннинг был не положен, он швырял блесну, а может и просто грузик, привязанный к толстенной леске, он не поймал ничего за всю рыбалку. Остальные тоже потихоньку обрыбливались, причем попадались даже женщины, которые с диким азартом махали своими женскими удилищами.

Было весело, мне вручили мегаспиннинг, с платиновой плетенкой, поводком и блесной, привязанной по всем законам рыбацкой науки. Сам Павел Сергеевич отошел правее и уже что-то тянул из воды. Был сильный встречный ветер, который практически не позволял как следует забросить блесну, и она позорно плюхалась в нескольких метрах от берега. К тому же в воде затаились камни, за которые при очередном кривом забросе я зацепил блесну и после короткой борьбы оторвал ее, причем вместе с поводком. Убоявшись праведного гнева, я, прихватив пару-тройку самых непритязательных блесен, позорно ретировался к машине, где можно было бросать под углом к ветру. Несмотря на то, что я видел, как привязывают поводок к леске, сам повторить эту процедуру не смог, хотя и провозился минут пять. Пришлось вязать блесну непосредственно к леске простым колхозным узлом, не дай бог, кто увидит и наконец-то начать рыбалку.

Приноровившись, я смог забросить поближе к основному течению, где тут же клюнул первый хариус. Вопреки ожиданиям и рассказам бывалых рыбаков, какой-то ожесточенной борьбы с той стороны лески я не почувствовал, видимо хариус был уставшим, но, тем не менее, я вытащил свою первую в жизни добычу, пойманную на спиннинг. Покидав таким манером с полчаса, я вытащил трех рыбок, потеряв около пяти блесен, причем один раз был сход весьма серьезной рыбы, которая запуталась в траве и в последний момент отцепилась от тройника. Запал иссяк, Павел Сергеевич с таким же результатом возвращался замерзший и расстроенный. Он оставил в озере практически весь стратегический запас блесен, и чем ловить на утренней зорьке было не ясно. Рыбалка не оправдала наших ожиданий, оказавшись весьма нелегким занятием, повлекшим потерю лучших блесен. Остальной народ был более уловистым, и ребята толпой наловили довольно много рыбы.

Вернулись на базу, к месту шестой ночевки.

Павел почистил наш улов, после чего мы произвели контрольный завес, который показал улов на 2 кг, самый крупный хариус, диной около 40 см, был пойман Павлом, а самый черный, соответственно, мной.

Пожарив добычу, мы наслаждались великолепным вкусом хариуса, сдабривая плотное белое мясо соком лимона, в то время как водитель Василия только заканчивал чистить совместный улов. Над нами кружила стая коршунов, ловко выхватывая из воды головы и потроха, оставшиеся после чистки рыбы.

В принципе наше путешествие можно считать завершенным, завтра останется проехать достаточно большой путь до границы, и послезавтра мы возвращаемся на родину.

Утром встали пораньше, чтобы успеть на последнюю рыбалку. Пока завтракали и собирались, погода резко испортилась, подул сильный ветер, и, мы решили, что нам хватит. Поэтому, приехав на берег, мы просто попрощались с самыми заядлыми рыбаками, одетыми в тулупы, пожелали всем удачи и двинулись в путь. Погода хмурилась на глазах и вдруг, неожиданно, как и все в Монголии, пошел снег.

Причем он и не собирался таять, покрывая белым налетом все вокруг.

Было немного дико, только вчера жарило солнце, а сегодня я бы поменял шорты на лыжи. С продвижением на север пейзаж понемногу менялся, снег оставался только на склонах гор, всепогодные пастухи, закутавшись в бурки, продолжали, как ни в чем не бывало, пасти своих буйволов, им не привыкать.

Некоторые навсегда остались ждать лучших времен.

Наконец мы выбрались из непогоды и вместе с тем подъехали к выезду из национального парка, который был отмечен мостом на чудо-опорах, прозванными нами «смертью сопроматчика». Чудо инженерной мысли.

За мостом находился шлагбаум и домик, из него выбежали мальчик с блокнотом и какая-то тетенька в самостийном наряде, который она поправляла и дозастегивала на ходу. Они долго искали нас в блокноте, в котором мы, по идее, должны были отметиться при въезде, но так как мы заехали в парк через задницу, то и в блокноте нас быть не могло. Это их смущало и, в тоже время они понимали, что мы как-то смогли попасть в парк и денег с нас брать уже не положено, ибо они берутся только при въезде. В общем, плюнув, нас выпустили, и мы поехали дальше, по пути нас ждала долина реки Кобдо-Гол, одно из самых красивых мест, которые попадались нам на пути. По берегам этой реки растут, хоть и не часто, деревья, в отличие от других монгольских рек, что делает местность очень уютной и красивой.

Впервые нам попались гуси очень красивой расцветки (горные гуси) они долгое время плыли с нами по течению реки, оказывается очень редкий вид гусей.

Попадаются одинокие могилы каких-то дервишей, с длинными надписями от сослуживцев и родных.

И просто живописные местечки.

Так мы добрались до селения Цэнгэл, в котором нам предстояло заправиться, заодно избавиться от вороха монгольских денег.

Мы нашли довольно цивилизованную электрифицированную заправку и залили 25 литров 80 бензина по цене 1250 тугров за литр.

Дальше наш путь лежал в Улан-Хус, после которого нам предстояло проверить дорогу, которая была обозначена в Гугле, но не было на нашей 5-километровке.

Чувствуя начало лета, из пустыни Гоби пришли пески, образуя начало барханов.

Вообще в долине реки Согог-Гол, вдоль которой мы поехали на запад, песка попадалось больше чем везде, и кое-где он уже начал заметать постройки.

Прямо посредине деревушки Ойгур, в лучших монгольских традициях, стоит туалет, типа сортир, с нанесенными на него буквами «ЭР» и «ЭМ».

Продвижение вглубь по долине, которая из жизнерадостной и травянистой в начале, становилась все более и более мрачной, затягивалось и никакой дороги на перевал не наблюдалось. К тому же возникал вопрос, зачем прокладывать дорогу по самой вершине перевала, когда можно проехать по долине реки, например, Бор-Бургасны-Гол.
Вот две карты, на которых можно видеть изображение дорог. На верхней карте план дороги, которой на самом деле там нет, и которая была взята с гугловской карты. Гугль рулит не везде.

Мы бы могли поискать дорогу через перевал и в другом месте, но у нас было мало бензина и в случае неудачи, была перспектива изрядно омонголиться. К тому же изловленный язык, помнящий буквы русского алфавита, подтвердил наши сомнения, и мы поехали обратно к деревне Улан-Хус, от которой идет дорога к границе. Дождь над Улан-Хусом.

Отыскав верную дорогу, мы обнаружили вот такие ворота из ниоткуда в никуда, а может мы не прочитали необходимое заклинание, а то бы сразу оказались дома или на северном полюсе.

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:43

По началу все было довольно спокойно, и переправа проходила организованно, согласно купленным билетам.

Но вскоре, задние ряды стали напирать, понимая, что все вкусное на том берегу быстро кончится, кто-то из толпы крикнул «тотенгесский джаляб, вали козлов!» и вся толпа ломанулась на штурм.

Тот пастух, что стоял на камне, едва успевал выуживать невольных пловцов из бурной речки, вышвыривая их не глядя куда-то за спину.

Он поскальзывался с валуна, проваливался по колено в воду и жутко матерился по-монгольски, от чего трескались камни. Бараны, козлы и все что попадалось ему под руку, лихо улетали за гору, смачно шлепаясь о твердую монгольскую землю.

Переправа завершилась без потерь, настала наша очередь.

Павел Сергеевич задал шпор, упирающемуся УАЗику, и тот обреченно стал сползать с кручи, а я занял место оператора съемок, дабы запечатлеть очередное форсирование простого, на первый взгляд, препятствия.

По мере приближения к воде у Буханкина от страха выпучивались глаза и вот, издав какой-то всхлип, он уткнулся во что-то, скрываемое бурным потоком и затих. Колеса были вывернуты вправо до упора, а Павел Сергеевич, еще не понимая, что это мероприятие надолго и с удовольствием, все еще пытался предпринять какие-то попытки по оживлению нашего друга. Меня, отчаянно размахивающего руками, он не видел, так как машина смотрела мордой в реку, выискивая хитрых хариусов, разрывающихся от разбирающего их смеха.

Постепенно стал доходить смысл пословицы про незнакомый брод, и про отрезание чего-либо после семикратного замера. Поглаживание по потным, тяжело вздымающимся бокам и подталкивание под задранный зад нашего друга абсолютно никакого движения не вызвало. Пастухи, оживленно что-то обсуждая, показывали нам, как надо было переправляться, снуя туда сюда на своих всебродопроходных коньках. Народ быстро занимал места на трибунах, билетные кассы рвали на части, появились спекулянты, предлагая купить билетик за непомерную цену.

Делать нечего, пришлось залезть в болотники и пойти щупать дно. Щупание показало наличие камней, весьма приличного размера, которые вряд ли бы посодействовали нашему перемещению по дну реки. Благодаря полученной ранее тренировке по выворачиванию валунов при поиске наживки для ловли хариуса, мне удалось расчистить проезд и даже кое-где положить асфальт. Далее в ход пошла проверенная тяжелыми испытаниями лебедка. Я намотал трос на валун, лежащий в воде, весивший килограмм не менее трехсот и нажал на кнопку намотки. Лебедка натужно загудела, и ура! Трос стал наматываться на барабан, мы вершили историю! Каменюга, спокойно лежавший на этом месте пару тысяч лет, получивший личную благодарность от Чингиз-Хана при переправе его войска, был оторван от исторических корней и перемещен на полметра ближе к фарватеру. Река оценила свежее журчание, вновь созданных бурунов, и боязливо переместила свое русло, видя, что русские парни всерьез решили изменить вековой ладншафт. Сам автомобиль при этом не сдвинулся ни на сантиметр. Пришлось разгрузить машину и расчехлить секретное оружие в виде белазного домкрата «happy weekend», с помощью которого мы приподняли УАЗ за кенгурин и увидели причину нашего веселья. Оказывается при спуске, он наехал и плотно присел рулевой тягой на один из многочисленных рифов, скрывающихся под водой, жаль не сделали фото, так как были в запарке. Выманить его не удалось, не взяли рифовоую приманку, поэтому просто подложили под колесо камушек и, помолясь монгольским богам, Павлу Сергеевичу удалось стащить УАЗа в реку. Вот за тот камень, который лежит в реке самым верхним, мы и пытались подтянуться.

Если бы мы удосужились просканировать дно бортовым бродосканером, то не пришлось бы тут резвиться, но и не было бы увлекательного и познавательного занятия, в результате которого мы получили level up и перешли на следующий уровень. Вот, например, съезд в реку, несколько видоизмененный после нас.

Перекур и затаскивание нашего хлама не отняло много времени, нас ждала дорога.

Я решил напоследок заснять выезд, при котором тоже не обошлось без проблем, выбило пониженную передачу, чего Павел Сергеевич просто не заметил, и ему пришлось выцарапываться на пределе сил, пуская пузыри выхлопной трубой и сжигая сцепление.

Подуставшие поехали дальше, до заставы оставалось километра четыре, и последняя река преграждала наш путь к настоящей рыбалке. Проехали мимо богатых могил старейших монгольских воинов.

И подъехали к весьма широкой и бурной реке, которую предстояло пересечь.

По данным навигатора, дороги в этом месте, по которой мы ехали, не было, тем не менее, она существовала и привела нас к броду, ширина которого составляла метров тридцать.

Наученные недавним опытом мы решили проверить наличие дна, я влез в сапоги и пошел на разведку, но, не пройдя и пяти метров, дичайшее течение и глубина, заставили меня повернуть обратно. Еще два захода не принесли результатов. Неудачей закончились плавные заезды до мест, от которых можно было вернуться назад. Река со страшной силой била о борт машины, норовя протащить ее по дну, а глубина была такой, что вентилятор радиатора уже цеплялся за воду, рискуя залить свечи. Можно было, закрыв глаза с криком «банзай!» вонзиться в бурную пучину и выплыть победителем где-нибудь на Енисее, но наш новый уровень удержал нас от такого поступка. К тому же, в нижнем углу экрана замигала подсказка, в виде невесть откуда взявшегося всадника. С помощью жестов, пластики тела и мимикрии он поведал нам интереснейшую историю о трудовых подвигах своей семьи, между строк которой мы смогли извлечь информацию, что все нормальные люди пересекают эту реку выше по течению. Поблагодарив товарища, мы поехали искать дорогу, ведущую к нашему счастью.

Усталость давала о себе знать, и мы решили срезать, поехав по одной из зеленых лужаек, коих пересекли ранее несметное количество раз. Но в этот день судьба решила проверить нас на прочность. Лужайка оказалась болотцем, в котором мы тут же завязли. Вся жесть ситуации была в том, что силы почти кончились, а ни зацепиться, ни подложить под колеса камни или ветки не было возможности, по причине их полного отсутствия. Я стал толкать, вроде шевелимся, на мосты не сели, колеса месят комок болотной жижи, вперемешку с травой, но выскочить на твердую почву не удается. Хорошо, что нам не удалось далеко отъехать от нашего всадника, который, подъехав к нашей очередной засаде, живо взялся помогать. Он снял сапоги, и пока я лопатой выгребал из колеи волосатые шары из скатавшейся травы и грязи, припер откуда-то сухое бревно, которое можно было подложить под одно из передних колес. Немного подумав, он взмахнул волшебной костью и материализовал мальчишку-пастуха. Втроем мы уперлись в лицо Буханкина и вытолкали его на относительно твердую почву, которая мерно покачивалась под нашим весом. Кое-как убравшись на дорогу, мы попросили показать нам путь к переправе. Он согласился и, оставив верного коня на попечение пастушка, сел на переднее сиденье и повел наш экипаж. Крюк оказался немалым, почти от нашего первого брода дорога резко забирала на юг, а потом возвращалась к реке. По прямой было не более ста метров, на что мы и соблазнились, пытаясь срезать. К нашему удивлению дорога привела не к броду, а к свежесрубленному мосту, который мы сначала приняли за пешеходный, настолько узким он оказался.

Попрощавшись со всадником и одарив его пачкой сигарет и банкой сгущенки, мы в очередной раз отметили готовность бескорыстно прийти на помощь большинства монгольских людей, встреченных нами, у нас такое уже редкость. Почесывая бока УАЗа о перила моста, Павел Сергеевич наконец-то переправился на другую сторону и мы более без приключений подъехали к заставе.

Я пошел отмечать пропуск, чего, по-моему, можно было и не делать. На заставе было тихо, лишь в глубине, между строениями, играли в индейцев маленькие монгольцы. Ко мне вышел дежурный и, забрав паспорта с пропуском, скрылся в штабе. Во дворе было чисто, на привязи стояли УАЗ и «Шишига», весьма живого вида. Здание штаба питалось от большой солнечной батареи, на которой были надписи на китайском, арабском и еще какие-то иероглифы. Детишки с любопытством обступили меня, а самый старший, лет пяти, предложил перекинуться в «очко» по червончику. Минут через пятнадцать вышел дежурный и какая-то девушка, которая объявила мне на английском, что мир прекрасен, Mongolia forever, и мы можем валить куда душе угодно. Ни слова про рыбалку, юрту и катание на кенгуру, обещанные нам за ту 1000 рублей, которые мы уплатили в Ульгие. Но и на том спасибо, я забрал документы, и мы поехали на берег, где виднелись юрты, какие-то антенны и стояли джипы, по виду явно принадлежащих русским владельцам.

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:48

Запах жарящихся котлет вернул меня к реальностям жизни, и я рысью метнулся к кухне. Там раскрасневшийся Павел Сергеевич, подвязавшись фартуком, как заправский повар, жарил котлеты.

Аромат стоял такой, что мы рисковали собрать на него все побережье озера, включая пограничников и бакланов, снующих над нашим лагерем. Пришлось выключить опцию «запах» и продолжать жарить шепотом, лишь изредка приподымая вкусно пахнущую завесу. В итоге получился неплохой тазик котлет и тарелка жареных брюхов, мы открыли последний Paulaner Hefe-Weissbier и неторопливо полакомились деликатесами из свежей рыбы.

К слову сказать, за поездку мы ни разу не повторились в еде, благо бездонное чрево УАЗа позволяло везти разнообразные продукты, но ничего вкуснее нам еще пробовать не доводилось.

Томные и ленивые мы собрались только к 14 часам и медленно выдвинулись в путь. По плану мы должны были объехать с юга озеро Даян-Нур и приехать на перешеек между озерами Хотон и Хурган-Нур. По пути пасется много гусей, лебедей и уток, которые абсолютно не боятся людей.

Заставу, обозначенную на карте, как сараи, прошли буднично просто, и, спросив направление на Хотон-Нур, поехали по нормальной, накатанной дороге в направлении северо-северо-запад, поместив в ум вторую дорогу, уходившую на запад. Местность в этих краях валунистая, камни разных размеров щедро раскиданы по долине.

Проехали несколько поселений, состоящих из двух-трех домишек. Впервые появились деревья — чахлые лиственницы, причудливо изогнутые местными ветрами. Вскоре дорога захирела и, вдруг, просто кончилась, не оставляя никаких шансов на возрождение. УАЗик, покрутившись по местности, след дороги взять не смог, и мы поехали на поклон к туземцам. За бусы и бронзовые наконечники для стрел нам на песке рыбьей костью быстренько накидали план в 3D, из которого следовало, что тут нам не проехать, так как брода через речку нет, и надо ехать в объезд всего озера, то есть назад, откуда мы приехали. Такая перспектива нас не устраивала, и мы вернулись к заставе, вытащив из ума ту дорогу, которая пошла на запад. Судя по карте, там должен быть брод.

Дорога поднималась в гору, едва угадываясь между камнями, и только острый нюх Буханкина позволял нам не сбиться с пути. Стало ясно, как на карте появляются дороги, обозначенные пунктиром.

Медленно, но верно мы приближались к подножью той горной гряды, которой вчера любовались с перевала.

Вокруг было безумно красиво и так же дико и пустынно.

Пустоту пространства нарушали табуны диких монгольских коней, да вездессущие сурки, которые, завидя нас, спешили в свои норы, задорно вскидывая толстые зады. Иногда в одной норе пытались спастись сразу два зверя, тогда образовывался транспортный коллапс.

Камушки, заботливо вкопанные заботливыми руками ландшафтного дизайнера, стали крупнеть.

И вот, наконец, судя по показаниям навигатора, мы подъехали к броду.

Льдина, изображенная автором на переднем плане, лишь в толщину уступает размерам нашего автомобиля. Брод, конечно, был, но он был летним, а точнее осенним, когда эта, бушующая талыми водами река, превращалась в безобидный ручеек. Но сейчас о ее форсировании не было и речи.

Ткнувшись в пару, казалось бы, перспективных мест, мы прекратили попытки переправиться на тот берег, к тому же там не проглядывалось продолжение дороги и мы приняли решение возвращаться. Правильность нашего решения подтвердили рунные камни, расшифровав толкование которых мы прочли следующее: Езжайте отсюда на х…

Совпадало даже направление, поэтому выбора у нас не оставалось. Потрясающие все же виды.

Пирамидки, похожие на рекламу какого-то банка.

Ну и кто скажет, что монголы нецивилизованные кочевники, вот, например, hi-end сортир, правда, с собой такой не увезешь.

На подъезде к заставе попался еще один рунный камень, толковавший что-то о птичьем дерьме и о вечности, расшифровать его, к сожалению, мы не смогли.

Немного расстроенные мы решили не ехать сегодня до перешейка, а остановиться на хариусоносной реке Годон-Гол, и половить спокойно рыбки, а завтра по утру спокойно добраться до нужного места. Поэтому, без лишних остановок домчались до речки и довольно быстро нашли тихое местечко, закрытое холмами со всех сторон, это была наша пятая стоянка.

Пока я готовил ужин, Павел Сергеевич вынул пару харюзов, но большим река делиться не желала, мы посмотрели на НЛО и легли спать.

Следующий день не обещал сложных дорог, поэтому мы не спеша позавтракали и выехали в 9 часов, следуя по дороге, указанной на карте как сплошная линия. Дорога действительно была отличной, и мы вваливали 120 км/ч, распугивая изумленных кенгуру. Но чем ближе мы подбирались к горной гряде, вдоль которой планировали проехать вчера, тем каменистее становился ландшафт, и местность стала приобретать вчерашний вид.

Появились речушки и лужицы, наполненные прозрачной водой.

Многочисленные броды.

Вычурно изогнутые лиственницы, тоскливо смотрящие на юг, вслед улетающим по осени птицам.

Дорога сильно петляет, периодически пропадая среди камней, иногда меняя направление на противоположное. По карте до границы остается всего около 5 километров, и дорога принимает вполне цивилизованный вид, нам остается пересечь полторы речки и мы на месте. Подъехав к очередному ручейку, его и рекой-то назвать сложно, мы останавливаемся, чтобы осмотреть спуск в брод, в который уходит уазовский след.

Ширина ручейка составляет около трех метров, течение по-весеннему бурное, погода ясная. Пока мы осматривали переправу, к нам подошло стадо, и пастухи на наш вопрос о пригодности данного брода утвердительно закивали головами, мол, все нормально, вчера гуси переходили, им ниже пояса было. В доказательство своих слов они начали переправу своих активов, запустив для начала, тяжелую технику в лице молодой коровки, которой водичка оказалась реально по пузо.

Дальше началось представление: один пастух встал посередине реки на камень и перегородил пол реки своим кнутом, второй конец которого привязал к лошади, стоявшей на берегу. В его задачу входило отлавливать бедолаг, которых смыло течением, и они рисковали совершить длинный заплыв. Второй пастух пинками загонял зверьков в воду и они, совершая акробатические прыжки, начали пересекать водную преграду.

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:49

Вид, который открылся с перевала, снова потряс нас настолько, что мы простояли на вершине этой горы почти час, наслаждаясь красотой и размахом природных красот.

Даже УАЗик проникся торжеством момента и, хоть и боязливо, но вознес свой зад на вершинку горы и с удовольствием сфотографировался с нами на память. Во время одного из этих кадров, сильнейший порыв ветра уронил штатив с фотоаппаратом, но он выжил, везение и удача сопутствовали нам.

Шикарный вид на границу с Китаем, которая проходит по вершинам этих гор.

На спуске вниз заехали еще на один холм, получили еще вид, который дает некоторое представление о размерах равнины, ширина которой составляет порядка тридцати километров.

Спустились к реке Годон-Гол, которая вытекает из озера Даян-Нур, и подъехали ко въезду в национальный парк.

Так как никто не ожидал, что в национальный парк кому-то в голову взбредет попасть таким кружным путем, то никаких будок со сбором денег за въезд на его территорию здесь не предусмотрели, и даже проезд через мост был бесплатным. Первое, что мы увидели в национальном парке, в котором категорически, под страхом кастрации запрещено ловить рыбу и стирать носки, был мужик, который ловил рыбу. Это был не мираж, спустившись к реке, мы потрогали мужика, с которым оказался еще и мальчик, которого мужик периодически закидывал в реку, чтобы отцепить крючок от камня.

Рыба, которую ловил мужик, звалась хариусом. У меня случился срыв башни, причем напрочь. Наконец-то то, ради чего мы проехали вокруг луны четыре раза, вроде бы становится реальностью, тем более что доехать до этой глуши ни у какой инспекции не хватит денег. Критически осмотрев снасть мужика, у Павла Сергеевича шерсть на ногах встала дыбом. Божественно нежную, хитрую и бесконечно смелую рыбу, этот монгольский комбайнер ловил на леску толщиной миллиметра в полтора, крюки были на кашалота, а поплавок размером со спасательный круг. Наживкой служили речные гады, жившие под камнями в реке, при виде которых Павел Сергеевич просто сомлел и так и не рискнул прикоснуться к ним. Но все это было не важно! Река, в которой была рыба наконец-то найдена, остальное дело техники. С нашим вооружением мы сейчас обеспечим себя запасами рыбы на всю поездку. Пока я нетерпеливо переворачивал вековые валуны в поисках наживки, меняя естественное русло реки, наш штурман неторопливо приготовил снасть, и выдал мне спец-удочку, заточенную для ловли хариуса. Вот оно, началось! Буквально со второго заброса удилище согнулось дугой, леска натянулась как струна и тонко запела под напором степного ветра, приносящего горький, одурманивающий запах полыни… Ну вы меня понимаете и можете продолжить далее на свой вкус. Да, действительно я поймал хариуса, небольшого, грамм на 150-200. Сказать, что меня захлестнули эмоции от вида добычи нельзя, дальнейшая ловля на протяжении минут сорока принесла мне три рыбки, и чувства как-то улеглись. Павел, в качестве наживки, использовал традиционного червя с родины, которого он поил с ложечки и укладывал спать на протяжении всей поездки. Российский червь оказался по вкусу, и принес нам в актив еще три хариуса. Мужик, посмотрев на наш небогатый улов, добавил нам пару рыбок, что в итоге составило 800 г чистого веса, за что мы наградили его мальчика пряниками. С нашим появлением у него вскоре перестало клевать, и он сел под мостом медитировать, а мальчишка потащил сумку с добычей в аул, кормить любимую кошку, мы же смотали удочки и поехали к озеру.

Проезжая мимо брошенных автомобильных баз, оставшихся от советской армии, мы постепенно продвигались к южному концу озера.

Вскоре мы смогли подъехать к берегу и увидели то, что нас уже не удивило. Озеро, хоть и не полностью, все же было покрыто льдом. Его уже стало разбивать, но еще было достаточно и он покрывал практически все пространство. На освободившихся островках бакланы и чайки устроили птичьи базары, деловито таская с суши ветки и шерсть скотин, воздвигая жилища для своего потомства. В бортовой бинокль мы рассмотрели южный край озера, который был чист ото льда, и поехали искать место для стоянки. Как водится, на расстоянии выстрела из лука, все пространство вдоль берега было занято юртами, поэтому найти укромное место становилось проблематично. Но в самом конце обнаружились холмики, за которыми мы и остановились, пыльные и переполненные впечатлениями, которые принес нам очередной монгольский день. Четвертая стоянка, пробег 79 километров, высота над уровнем моря 2236 метра, местное время 17:49.

Разбили лагерь и Павел Сергеевич, используя только ему известные колдунства, начал ваять уху.

В результате хитрых манипуляций и заклинаний на свет была рождена божественного вкуса уха из хариуса,

которую мы сметали под холодную водочку да с бутербродами с маслом, да под «Особенности национальной рыбалки», закрывшись от ветра за кормой нашего автомобиля.

Сытые и умиротворенные мы пошли кто куда. Я — осмотреть окрестности, а Павел Сергеевич опробовать новейшие методы ловли озерных рыб. По этому перешейку, который отгораживает Даян-Нур от озерца Сагсаг-Нур, нам предстоит проехать завтра.

Вот он во всей красе.

Взобравшись на вершину холма, мне открылся вид на южный край озера, куда нам предстоит поехать завтра.

Чтобы монгольские боги благоволили нам, я приклеил на жвачку, на вершину пирамидки золотую монетку, и стал спускаться вниз.

Внизу, в щели, между скал оказалось очередное жилище, в проеме двери показались испуганные физиономии девочки и, видимо, ее матери, я поздоровался и пошел дальше. Внизу двое мальчишек собирали ядерное топливо — кизяк, для своей семьи, на берегу, Павел Сергеевич упражнялся в дальних забросах секретной снасти. Он, оказывается, не терял времени даром, и, улучшая свои дипломатические навыки, подарил старшему пацану какую-то блесну из своего бездонного арсенала, за что тот обещал изваять его в глине.

Мы побрели в лагерь, решив перед сном исследовать толщину перешейка. Вооружившись штангенциркулем, мы пошли вдоль берегов двух озер, отпугивая своим видом гусей и уток, роющих норы и готовящихся ко сну. К сожалению, перешеек сточился временем и погодой настолько, что по нему мог проехать спортивный велосипед или лошадь, обутая в тонкие каблуки. Озеро придется объезжать, делая крюк, ну да не впервой. А тем временем на Монголию опускался вечер, и его прозрачная тишина взорвалась пением миллионов цикад, это мы на пару минут активировали такую недешевую опцию.

Вернувшись в лагерь, мы обнаружили там братьев, завербованных ранее Павлом Сергеевичем, один из них держал банку с молоком, а второй — старший, наброски бюста из глины. Обсуждая будущую скульптуру с рабочим названием «Монгольский рыбак на весенней путине» мы попили молока с пряниками, не забыв угостить любопытных мальчишек. На прощание мы рассовали им по карманам остатки пряников и решили, что пора спать.

В спустившихся сумерках, на перешейке показалась фигура всадника, который вел на буксире второго коня. Всадник оказался отцом того семейства, которое жило в щели между горами неподалеку от нас. Он возвращался с турнира, на котором, отгадав все буквы, выиграл животное и довольный возвращался домой. Увидев нас, он остановился, спешился, снял кольчугу и, закурив предложенную сигарету, исполнил гимн Монголии. После этого степенно растворился в ночи, но не надолго, видимо ребятишки поведали ему о нас всю правду и, растрогавшись, он поделился с нами частью своего завтрака. Он привез рымчик, это творог из ячьего молока. После проявления таких теплых и трогательных чувств мы прониклись огромным уважением ко всему монгольскому народу.

Перед самым сном Павел Сергеевич уловил еле слышимые звуки, идущие от берега озера. Оказалось, что это щенки хариуса греются на мелководье. Применив недюжинную ловкость и смекалку, Павел изловил двух рыбок, насадил их на закидушку и сделал заброс на другую сторону озера, как известно, вся рыба находится на противоположном берегу. Спать.

Утро подтвердило теорию и на закидушку изловилось два османа, массой 2 и 2,4 кг. Вот это рыбалка!

Из спины этих рыбин мы станем готовить котлеты, а пузы просто пожарим. Позавтракав ухой и творогом, я стал греть воду для помойки, а Павел занялся разделкой туш.

Далее в ход пошла, заблаговременно взятая в поход рыборубка.

И вот фарш готов!

Не в силах более сдерживать себя при виде таких яств я пошел бродить по берегу, усеянному окаменевшими остатками ископаемых баранозавров.

Неподалеку одинокий лебедь искал себе корм насущный, забавно ныряя, при этом наружу торчала его непотопляемая задница, которая служила ему поплавком. Меня он ничуть не смущался, поэтому подпустил достаточно близко, не оставляя своего любимого занятия.

Идиллию дополняли чудные виды и тихая погода, я сидел на берегу отмытый от монгольской пыли и впадал в нирвану левым краем своего сознания.

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:50

В перерыве между визитами гостей я сползал на гору, чтобы посмотреть, когда начнется хорошая погода, там мне показали Цэнгэл-Хайрхан, высотой 3943 м.

А так же вид на нашу пасмурную долину.

Приближался вечер, принеся теплые краски в будничность серого, пасмурного дня. Солнце, на мгновение вывалилось из-за плотной завесы облаков, и облизало землю на прощание оранжевым светом. Я чуть-чуть опоздал, не ожидая, что оно так быстро завалится за дальние горы, успел запечатлеть самую малость.

Под закат пришли уважаемые люди района, принесли барана, верблюда и яйца страуса, был неторопливый мужской разговор, причем по-русски.

Из разговора стало понятно, что в данной местности рыбу ловить — только енк тупить. Они долго возили по карте пальцами с окаменевшими ногтями, всякий раз, радуясь, словно дети, находя гору Цэнгэл-Хайрхан и местную речушку, которая, кстати, зовется Хорома-Булаг. Когда они дошли до озер Даян-Нур и Хотон-Нур, случился громкий крик одобрения с оттенком белой монгольской зависти. Но тут же эмоции улеглись, и аксакалы степенно и неторопливо о чем-то заговорили друг с другом, степенно потирая смелые, обветренные монгольскими ветрами лица. Они бы так говорили до утра, но мы прервали их своим приземленным вопросом, мол, а где же рыба? — Как где? В озерах! Вся рыба живет в озерах, на территории национального парка, пронумерованная и со справками по месту проживания, а тут рыбы нет. За ценную информацию отважным пастухам, помнящим обрывки русской речи, была щедро вручена бутылка пива, и они довольные, взявшись за руки, пошагали к своим юртам, пригласив нас утром посетить их скромные жилища. А мы решили отойти ко сну, чтобы завтра, наконец, достичь жемчужины монгольского Алтая — озера Даян-Нур. Как только мы закончили водные процедуры, задраили люки и собирались залечь в спальники, в окно постучали. Оказалось, что лучшая часть населения этой бездонной долины, осталась неохваченной нашим вниманием, и целая вереница бабушек с бидонами молока и целым выводком детей выстроилась в очередь перед дверями УАЗика. Павел Сергеевич, достигший определенных высот в искусстве дипломатии довольно быстро избавил нас от взаимной радости общения, показав общедоступными знаками, что чудеса щедрости кончилось, чудоделы хотят спать и вообще, у нас рабочий день до шести, строго добавил он, после чего вопросов у страждущих не осталось. Под занавес, прирученный хлебом пес, привел своего друга, и они стали носиться вокруг машины, в надежде набить свои тощие пузы, но мы активировали опцию «глухая ночь» и уснули.

Ночь была очень холодной, сопли замерзли, а утром пришли яки. Яки — это помесь коровы и собаки, потому что так гоняться друг за другом, размахивая хвостами, могут только собаки, а давать очень вкусное молоко только коровы. Очень забавные звери.

Вот тат як дает кизяк, очень ценный продукт в пищевой цепочке монголов, также из него изготавливают дома и им топят печи.

Позавтракав, под хрюканье смешных яков, мы поехали покорять предгорье Цэнгэл-Хайрхана, дабы вознестись к его священному основанию.

По пути мы заглянули в юрту, в надежде встретить вчерашних аксакалов, но они ушли выращивать репу, оставив в хуторе только ребятишек и баб. Нас пригласили войти в юрту, все убранство составляли кровати, выставленные по периметру, старый комод с чемоданами, да тумбочка, на которой вещал о чудесных странах древний ламповый телевизор. Ничего лишнего, все самобытное и самотканое, единственные современные детали интерьера, это мощный преобразователь напряжения (12В/220В), ресивер спутниковой тарелки и DVD-проигрыватель. В остальном, как во времена великого Чингиз-Хана, все осталось неизменным.

Нас усадили за низенький столик, на котором стояли фарфоровые пиалы, мешочек с ирисками «Тузик» и печенье, местного производства. Налили чай, представляющий смесь травяного настоя с ячьими сливками и солью. Чай, конечно, надо привыкнуть, но отторжения не вызывает, а если есть с печеньем, которое абсолютно постное и безвкусное, то даже где-то прикольно. Попивая чай, мы осматривали жилище, а нас, в свою очередь, с огромным любопытством осматривали ее жители. Девочка-подросток, заметив открытым свой чемоданчик возле кровати, вспыхнула, метнулась к нему молнией, закрыла и спешно запихала под кровать. Вчерашние наши гости, брат с сестрой, хихикали, видимо детали нашего наряда или полусиние морды вызывали у них неподдельный интерес, к тому же, здесь они были уже более смелыми. После чаепития я попросил всех выстроиться вдоль стены, где запечатлел счастливое семейство в стенах родной юрты, как знать, может судьба когда-нибудь занесет в эти края, подарю им это фото.

Растроганные гостеприимством мы подарили матери семейства банку сгущенки и пакет печенья, взбудораженная детвора долго махала вслед своими чумазыми лапами.

Далее нам предстояло взъехать на пару холмов, дабы иметь возможность наслаждаться полным видом горы Цэнгэл-Хайрхан, но у УАЗа были другие планы и он решил, что нам лучше без него взлезть на холмы, а сам завязал интересную беседу с суслом, проживающим в развалинах часовни неподалеку. Мы потихоньку побрели, снимая открывающиеся виды.

Наверху, на щедрой россыпи камней, мы отметили свое присутствие памятной фотографией,

и уже собирались спускаться, как увидели пастуха, спешащего к нам по склону. Думали, что он, как многие монгольские парни, захочет сняться для журнала «Андрэй», но он от фотосъемок категорически отказался, по причине несвежести сапог, равно как и от предложенной сигареты, чем ввел нас в тяжелый ступор. Скорее всего, ежедневное общение с четвероногими подопечными наложила суровый отпечаток копыта на его прекрасную душу, и ему захотелось побыть в компании существ двуногих, тем более таких забавных и неведомых. Он сел на холмик, достал кисет с самосадом и закрутил недетскую козью ногу, дым от которой положил траву на соседнем склоне. Таки удалось заснять этого храброго жителя гор, под видом фотографирования в-о-о-н того холмика.

Хорош, на мой взгляд, самостиен и суров как его жизнь. Но нам пора сваливать, так как из неоткуда появился еще один чабан, и, неся в руках любимую овцу, желал запечатлеться с ней на память. Воистину загадочная и очень красивая местность.

Сегодня нам предстоит проехать по долине реки Харгантын-Гол, вдоль озера Хара-Нур и через безымянный перевал 2553 м выехать в огромную долину, в которой лежит озеро Даян-Нур. На выезде с нашей стоянки попался веселый ручеек с желтой водой, видимо большое стадо яков хорошо постаралось для создания этого чуда природы.

Монголы, шумною толпою,
обсели дружно ЗИЛ-стотридцать. © Пушкин, неизданное.

Временами попадались весьма странные остатки жилищ,

странные потому, что монгольская религия не велит им копать землю, а тут целый цокольный этаж.

Рядом с остатками жилищ, более древние останки гор.

И зверюшек.

Добрались до истока реки Харгантын-Гол, где она затерялась среди пыльных тропинок, и выбрались из долины, впереди ждут изумрудные воды озера Хаара-Нур.

Назвать увиденное шоком — не сказать ничего. Такого вида мы совершенно не ожидали, и долго стояли, тупо жуя чахлые клочки пожухлой травы, созерцая причуды природы. К некоторым сюрпризам монгольской природы мы уже стали привыкать, но увидеть среди тридцатиградусной жары озеро, полностью покрытое льдом, было непривычно.

Непривычно было забрасывать спиннинг, глядя на блесну, весело отскакивающую от ледяной тверди, поэтому даже не стали пробовать.

В раздумьях тяжких поехали дальше, предполагая, что и на других озерах картина может оказаться схожей. Берег этого мрачного озера изобилует множеством трупов падшего за зиму скота, которая в этих краях была весьма суровой, а может это норма для здешних мест. Еще раз глянув на кусок льда, стали подниматься на перевал, манящий нас заснеженными горными хребтами, маячившими впереди.

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:56

Низенькие домики, длинный крытый землей и камнями сарай для маленьких баранов, и просто загоны для баранов постарше, непременный атрибут любого селения — туалет. Изготавливается из подручных материалов, непременно обращен дверью на восток, Восток — дело тонкое.

В стороне находится VIP-корпус для проживания дорогих гостей, в котором, за отдельную плату, можно ощутить все прелести кочевой жизни. В прайс входит совместное проживание с бараном любого возраста, высокогорная пасьба, косьба и молотьба.

А также отбивание стада от орлов и волков, которые в изобилии носятся по округе, оставляя от нерадивых зверюшек, только безносые черепушки.

При очередном спуске с очередного перевала нас лихо обходит монгольский ЗИЛ, в чреве которого находится монгольская семья и весь монгольский дом. В кузове свободно размещается юрта, весь скарб и пара самых любимых баранов, которым отводится почетное право первыми закусать свежую поляну, остальное стадо припрется позднее. Раньше монголам было не легко, и они кочевали на лошадках и верблюдоидах, а теперь цивилизация ворвалась в их размеренную жизнь и забурлила вихрем забортной пыли, которую вздымают гордо проносящиеся ЗИЛы. Судя по ценам на бензин, семейству приходится полгода взращивать баранов, чтобы после их продажи остались деньги для пары баков бензина, для переезда с летнего на зимнее пастбище.

А у нас навовсе отказывает 3, 4 передачи и задний ход. Никакие уговоры более не действуют, и мы решаем совершать экстренную посадку, тем более, что мы, вроде бы, нашли прозрачную речку, к тому же совершенно безлюдную.

Только какой-то непонятный шум доносится снизу, скорее всего водопадик, думаем мы и проезжаем еще, буквально, пару метров...

Увиденное навсегда разбивает стереотип о безлюдности монгольских просторов. Ковровое наступление бараньей армии заставляет нас отступить и мы, хромая, движемся на второй передаче вверх по реке, в надежде найти тихий уголок для починки УАЗика и ловли вожделенного хариуса. Преодолев последние метры каменного бездорожья, мы находим незанятый участок зеленой травки, окруженного веселыми ручейками, стекающими с горы Цэнгэл-Хайрхан, высотой 3943 м.

В этот день мы прошли всего 62 км, но, тем не менее, мы нашли реку с прозрачной водой, и место для лечения нашего железного друга. Третья стоянка.

Любое лечение требует, прежде всего, постановки верного диагноза, ну а врач, для объективности, должен полностью владеть вопросом. Вопросов нет, жидкость для протирки всегда наготове, закуска в виде вяленой хрюшки тем более, поэтому мы по-быстрому изучили инструкцию по эксплуатации автомобиля УАЗ, и первым делом решили слить масло из коробки передач. Доктор щекотал пузо Батонкина, а тот мерно дремал, помахивая хвостом и всхрюкивал во сне.

Масло в коробке было, что не характерно для автомобилей данного семейства.

В принципе, ничего страшно не предвиделось, так как, сняв боковую крышку с коробки передач, все стало бы ясно, но все оказалось еще проще. Халва Аллаху, причина неисправности крылась в самом механизме переключения передач, который находится вне коробки. Сняв рычаг переключения и всю его начинку, Павел Сергеевич обнаружил виновника, им оказался шарик-фиксатор положения рычага.

Изготовленный из закаленной стали, он прокатал в чугунной кулисе канаву, края которой не желал преодолевать в наших тщетных попытках перевести рычаг в правое положение.

Но напильник в умелых руках нашего механика,

молоток,

и супермазь, грамотно нанесенная на трущиеся поверхности,

преобразили механизм переключения передач, которому теперь позавидует аналогичный агрегат на мерседесе. Скорости включаются плавно, с характерным щелчком. Процесс заливки свежайшего масла.

Успешно завершив лечение, мы, наконец-то, принялись за то, ради чего мы неслись в эти сказочные места за тысячи верст. Вот, например, документальное подтверждение, того, что ваш покорный слуга, таки пытался изловить этих хитрых рыб из прозрачной горной реки:

Неудача вновь ожидала нас. Проклятые скользкие твари никак не желали порадовать нас своим нежным, жирным мясом. Отчаявшись, я занялся своим любимым занятием,

а Павел Сергеевич своим.

Результат был интереснее, чем непойманная рыба, протекающая речушка и окрестная растительность были весьма фотогеничны.

Близился вечер, когда к нам стали подтягиваться первые, уже ожидаемые посетители. Сначала пришел пес, который сначала, как и положено, облаял нас, а когда получил кусочек хлеба, то тут же освоил русский язык и на время сменил хозяев. В момент пика нашего благоволения он получил в награду за свое ничегонеделанье пустую банку из-под тушенки.

За такое лакомство наш русский пес позволил бы подоить себя, а эта скотина понюхала банку и спокойно отошла в сторону, видимо, у нее не было таких рецепторов, которые отвечают за вкус и запах русской тушенки. За собакой пришел молодой юноша-пастух с грязными руками и весьма опрятной, хоть и неновой одежде. Он умел говорить здравствуйте, а за полученный в знак признательности сникерс, даже сказал спасибо. Вскоре, вслед за юношей пришли двое пугливых ребятишек, они очень сильно робели и держались за руки. В свободной руке девочка несла банку ячьего молока, а мальчик мешочек с ячьим сыром. Их я так просто не отпустил и, установив, напротив горы сфотографировал, предъявив на фотоаппарате изображение. Непальские дети при таком фокусе просто теряли дар речи, а эти отнеслись вполне нормально, видимо сказывается наличие спутниковых тарелок и телевизоров в современных юртах кочевников.

За фотосессию дети были вознаграждены сникерсами и печеньем, а молоко и сыр оказались невероятно вкусными, мы съели почти все.

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:57

Внутрь мы не стали заглядывать, дабы не навлечь каких-нибудь неприятностей. Но зато с вершины открывались потрясающие виды на долину, из которой мы только что поднялись.

Ветер, буквально, сносил с ног, но оно того стоило.

Если бы не непогода, то видно было бы нашу прежнюю стоянку на озере Том-Нур. В светлую сторону видимость была не менее 50 км.

Изведя практически весь боекомплект карточек, пленок и эмоций стали спускаться вниз, но виды, которых мы не видели, поднимаясь в гору, подстерегали нас и тут. Вот на том мысу, который больше всех выступает в воду, мы ночевали прошлой ночью, до него по карте около 40 км.

УАЗик, практически, на вершине мира, так высоко он еще не забирался.

Еще видов:

Поехали дальше. В долине, между горных хребтов, практически всегда дует ветер, поэтому монголы используют выступы в скалах и там строят свои жилища, зачастую не наличие воды, а именно защита от ветра со всех сторон определяет место для строительства домов.

С каждым поворотом открываются новые пространства, впереди нас ждет два перевала. Один из них мы даже не заметили, настолько плавным был подъем. Мы даже поэкспериментировали в холмолазании, но УАЗик оказался небольшим любителем горок, и у него быстро закружилась голова. К тому же все чаще переставала включаться 3, 4 передачи и задний ход.

Второй перевал так же не составлял никакого труда при подъеме, зато спуск был настолько извилист и крут, что, идя на первой передаче, проскальзывали колеса. А если учесть насколько он был узок, то разойтись со встречной машиной мы вряд ли бы смогли.
Очень запоминающийся участок, сфотографировать удалось только выезд в долину, так как мы старались поскорее проехать этот сложный спуск.

Горки с очень красивой расцветкой и рельефом заставили нас взобраться на очередной холм, где мы устроили небольшую фотосессию.

Прикольная двухцветная гора поближе.

Итак, мы подобрались к селению Буянт, районному центру (центру сомона), которое лежит у подножья разноцветных сморщенных горок на реке Сагсан, выше по течению которой будем искать стоянку.

Дорога ведет по дну высохшей гигантской реки, сплошь покрытому валунами. Нам нужно отъехать подальше от деревни, чтобы избежать этнологических контактов. Но, вопреки, определению Монголии, как безлюдной и пустынной, вдоль каждой более-менее широкой реки, протекающей по более-менее плоской долине, стоят юрты пастухов. Вода дает жизнь в прямом смысле, вдоль рек в первую очередь начинает расти трава, да и лицо помыть тоже не грех, даже у монголов. Поэтому мы довольно быстро закончили наше продвижение, выбрав для стоянки точку, равноудаленную от двух юрт, расстояние до которых по бортовому фотографическому дальномеру составляло приблизительно 234,379 метра. Остановились на вторую ночевку в урочище Хулиотиин-Худо, на берегу реки Сагсан, мутной и паводковой, как большинство встреченных нами рек, за сегодняшний день прошли 143 км.

Местность поросла молоденькой травкой, берег был изрезан многочисленными морщинами, залитыми прозрачной водой.

Ловить рыбу даже не стали пытаться, а сразу приступили к приготовлению ужина, налили по пиисят капель и закусили вяленой свининой — величайшим изобретением человечества. В этот раз решили побаловать себя тушеной картошкой, захотелось горячего и жидкого блюда, ибо погода была ветреная и пасмурная.

Как только картошка была поставлена на огонь, а вторые пиисят капель достигли своего места назначения, от одной из юрт отделилась черная точка, которая неспешно стала приближаться к нашему лагерю, превращаясь в конного пастуха. Началось. Мы спешно закопали все спиртное, находящееся на борту, зажевали орбитом запах, для облегчения понимания, и приготовились к первому контакту. Тем временем всадник неторопливо заложил парковочный вираж, за 32 шага от нашей машины лихо спрыгнул с коня, неторопливо подошел к нам и со смачным кряком уселся на колени. Вблизи пастух оказался немолодым и совершенно монгольским туземцем, плотно завернутым в стеганый халат. На ногах были теплые штаны и мягкие кожаные сапоги. Мы с деланным независимым видом продолжали готовить ужин, между делом спросив у батыра, говорит ли он по-русски.
— Бартабарлы, курзал! Сказал он, крутя своим круглым лицом и принюхиваясь к неведомым запахам.
— Ни в зуб ногой, перевел я. Ситуация заходила в тупик, человек сидел и чего-то ждал, мы, тупо улыбаясь, пытались угадать желание гостя. Тут конь нервно заржал, накаляя и без того непростую обстановку, и я начал лихорадочно вспоминать законы монгольского гостеприимства, по которым усталого путника, вроде как, следовало напоить коньяком и угостить бутербродом с черной икрой. Срочно изыскав из стратегических запасов сникерс, я с поклоном в пояс, предложил угощение нашему гостю. Тот, взяв сникерс, как ни в чем ни бывало, поднялся, взлетел на коня, который неспешно побрел назад, загоняя по пути разбредшихся баранов. Интересна судьба этого сникерса, так как человек, который никогда в жизни не видел таких шоколадок, взял его не глядя, что он с ним намеревался делать далее, нам не ведомо, может, истопил печь, а может, забил в коня. Вот так благополучно закончился наш первый контакт с местным населением, которое, к слову сказать, и в дальнейшем не доставляло нам неудобств, причем Павел Сергеевич научился откупаться от них одной сигаретой, достигнув тем самым, вершины дипломатических отношений.

Разочаровавшись в ловле рыбы в мутной воде, решаем искать прозрачные, холодные реки, в которых хариус должен быть по определению. Поэтому, откушав традиционной яичницы, покидаем это живописное место и едем в поисках рыбных мест.

Наша дорога огибает гору Цэнгэл-Хайрхан, высотой 3943 м, но из-за сплошной облачности мы ее увидим гораздо позже. По дороге не попадается ничего интересного и тем более прозрачных рек, может, поэтому эта лошадка не довезла своего всадника до конечного пункта.

В тени ее каркаса облюбовал себе нору монгольский сусел, коих во множестве попадалось на нашем пути. Местность абсолютно голая, травка только-только стала пролазить сквозь глиняно-песчаную почву. Вид с самого высокого перевала Нуротиин-Даба, который нам пришлось преодолеть (2720 м).

По дороге снова стали попадаться жилища кочевых монголов, которые будут заселены с приходом лета, они расположены в складках скал, чтобы максимально спрятаться от непрекращающегося ветра.

Одно из таких поселений мы решили посетить.

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:58

Павел Сергеевич не одобряет такое увлечение, приходится отобрать игрушки, и далее только украдкой, изредка будет позволено примерить еще один-два достойных черепа. Как и большинство гостей Монголии, мы не смогли не остановиться у каменных рун, старательно выложенных монгольскими пионерами.

Вот, наконец, мы и доехали до озера, сейчас найдем стоянку и пора завершать этот самый тяжелый, но все же первый монгольский день нашей экспедиции.

Найдя укромный уголок, который не видно с дороги мы устроили стоянку. За день проехали 243 км.

Пока разложились, пока сготовили пожрать-выпить-закусить, наступил вечер. Погоды стояли неплохие, хотя дул ветерок, но к этому, видимо, придется привыкнуть. Павел Сергеевич наконец-то дорвался до спиннинга и пошел покидать блесну, благо данные разведки показали отсутствие рыбнадзора и вообще какого-либо движения в радиусе трех километров. Умиротворенное тело созерцало дивные окрестности, рядом паслись два лебедя, нисколько не опасаясь нашего присутствия, это приятно. И тут берег озера огласил дикий крик радости, его нельзя было ни с чем спутать. Это был первобытный рев самого удачливого охотника в стае, которому таки удалось заманить зверя в свою изощренную ловушку. По описаниям, почерпнутым из древних монгольских манускриптов, Павлу Сергеевичу удалось изловить рыбу по названию осман, массой 2 кг, то есть — настоящее османище!

Наше настроение резко пошло в гору, день, хоть и трудный, но регулярно приносил удачу и завершился великолепным ужином из свежей жареной рыбы.

Утром второго монгольского дня проснулись поздно, в 6:20, торопиться никуда не надо и мы выспавшиеся и отдохнувшие потянулись на улицу. За ночь население нашего побережья увеличилось на два гуся, которые при нашем появлении недовольно отплыли от берега, но так и не улетели. Лебедей снесло ветром в угол залива, где с ними паслись еще какие-то утки, тишина и покой.

Павел Сергеевич, воодушевленный вечерним успехом ринулся за добычей, а я стал готовить завтрак из традиционной яичницы и варить кофе. Солнце постепенно выползало, из-за окружающих заливчик гор, местность согревалась под его теплыми лучами, освещая мягким светом побережье.

Ничего не поймав, мы спокойно позавтракали и стали собираться. Погода плавно менялась к облачной, поднялся ветер, и солнце лишь изредка радовало своим нечастым появлением. Над нами периодически курсировали обнаглевшие гуси и здоровенные лебеди, искушая слабые нервы настоящего охотника, окрыленного вчерашней победой.

У подножья этой горы остановились джиперы.

Как будто высадились на Луну.

Потихоньку поехали обратно в Ульгий за обещанными пропусками, слабо веря в такую удачу. По дороге остановились у прозрачной речки, чтобы набрать воды.

И, поднявшись к машине, встретились с чехо-словенскими мотоциклистами, которые продолжали свой нелегкий путь по Монголии. Встреча двух цивилизаций:

Серьезно увешанные машины, да и всадники упакованы не хуже.

Ударили в ладоши как родные, пожелали друг другу доброго пути и попылили дальше.

Через свалку костей заехали в Ульгий, нам необходима дозаправка и мы в поисках приличной колонки, поехали по главной улице города. Заправляют тут 80 и 92 бензином, при этом заправщик сам подходит к колонке, набирает на ее боку цифры, заливает бензин и тут же берет денежки. Мы попросили полный бак 92-го, что было тут же исполнено: — с вас 60000 тугров (40 л х 1500 т). Однако, недешевый бензин, получилось по 33 р/л, мы отдали всю свою валюту и добили сверху 300 рублями. Таким образом, мы оказались без монгольских денег, а нам еще за въезд в природный парк платить, за пропуска и всякое, пришлось снова ехать в центр. В стране сегодня народные гулянья, по городу ходят нарядно одетые детишки, причем ходят, как им взбредет в голову, совершенно не глядя по сторонам. На перекрестке стоит разукрашенный в модную каску, латы и жезл монгольский мент, преисполненный достоинством и блестящий как пряник. На его активную жестикуляцию никто не обращает внимания, равно как и на сигналы светофора, Восток, однако. Рядом на тротуаре стоит табуретка, к которой прикручена мясорубка и любой желающий, купивший себе на праздник мясца, мог его тут же порубить, сервис, однако. Сервис, однако, оказался слаборазвитым, и на старом месте не оказалось ни одного менялы, в честь праздника, они все разошлись по домам и готовили манты. Но нам удалось приманить на сигарету деда, который помнил слова «Ленин», «водка» и «рубль», который вызвался проводить нас к жилищу менялы, но с условием, что мы вернем его взад. Не вопрос, город маленький и через 5 минут мы подъехали к мазанке, во дворе которой копошились пыльные детишки, а мужик в сарае играл в шахматы со своим любимым бараном. Нам поменяли 2000 р по курсу не 45 тугров за рубль, а 44,8, таким образом мы угорели на 400 рублей, которые зачли в честь детского праздника.

Настало «после обеда» и мы поехали в контору, в надежде получить заветные пропуска. Она оказалась закрытой, но, позвонив в двери дома, открыла жена хозяина турфирмы и к нашему удивлению сообщила, что он поехал на заставу, забирать наши пропуска. Чудеса по-монгольски продолжаются! Минут через 20 к нам залихватски подкатил хозяин на своем крузаке и мы пошли в офис. Пропуск он действительно привез, правда запросил за него не 5, а 10 килотугров, но может мы вчера неправильно его поняли, и 5 это было за одного, не суть важно. В пропуск он вписал двух монголов, гида и переводчика, потому что могли докопаться при проверке, без них передвигаться по Монголии как бы не желательно. А если спросят где они, скажите, что они остались вон в том ауле, пить чай, потом догонят, так за всю дорогу и не спросили ни разу. Также он рассказал про рыбалку, что рыбачить аккуратно можно, но вдалеке от сел и сильно не светиться. Как показала практика, там, где пытались рыбачить мы, никакого рыбнадзора не было, но и рыбы, соответственно, тоже. А в основном месте паломничества рыбаков, на озерах Хотон-Нур и Хурган-Нур, действительно гоняют, и просто так, скорее всего, порыбачить не получится, слишком обострились отношения с русскими рыбаками, которые сами спровоцировали такое к себе отношение. В итоге за 1000 рублей он предложил нам выкупить право на ловлю рыбу в этом священном месте, которое представляло собой отапливаемую юрту для ночлега и человека, пристегнутого к ней, в присутствии которого можно ловить. Заправляет там всем начальник заставы, и гражданские туда не суются, платить на месте не надо, он свяжется по рации, и нас будут ждать. Мы попросили оставить запись на пропуске, что мы все оплатили, чтобы не возникло вопросов, но он уверил, что все будет в порядке, он обо всем позаботится. Мы не стали настаивать, и вряд ли бы получилось, надоело нам вся эта возня, хотелось монгольских просторов, рыбалки, видов, да и не та сумма, чтобы зарубаться.

С облегчением покинули Баян-Ульгий, больше мы в него не вернемся и встали на свой запланированный маршрут. В наши планы входила ночевка на реке Сагсай, южнее села Буянт. Последний взгляд на монгольский областной центр.

Погода немного хмурилась, с юга шел какой-то грозовой фронт, но наша дорога поворачивала на запад, и там вроде было посветлее. Непрерывно выручает навигатор и распечатанная 5-километровка. Наше направление, указанное на карте как сплошная линия, оказалось едва заметным отклонением от основной трассы, едва различимое на вид. Лишь спустя пару километров оно приобрело вид доброй дороги, которая пошла резко на запад. Постоянно попадаются временно нежилые домишки, которые заселялись по ходу нашего перемещения вглубь страны, это кочевые монголы возвращались с зимних пастбищ, весна только-только начала набирать силу.

Монгольские горы очень старые, многие из них ветры сточили до размера холмов.

Они показывают своим видом более крупным соседям, что ждет их впереди.

Изредка попадаются броды, весьма учебные, нашему Буханкину они нравятся, и нам приходится проезжать их по нескольку раз.

Вот, например, типовая дорожная развязка, нам налево, хотя это направление здесь неочевидно, оно здесь скорее прямо.

На вершине одной из горок я увидел строение, очень напоминающее буддистский храм, к которому вела дорога, и я предложил Павлу Сергеевичу приобщиться к старинной культуре. После некоторых колебаний он согласился, и мы стали карабкаться в гору. Для буддистского монастыря дорога показалась слишком уж основательной и, действительно, взобравшись на самый верх, оказалось, что привела она нас к старой РЛС, которую монголы использовали для передачи своих телекоммуникаций. Работала она автономно от солнечных батарей, часть окон разбиты.

Николай Анфилогов · 16.07.2010, 12:59

Быстро пролетела идеально ровная дорога, вот показалась Ташанта и, как-то не успев толком начаться, закончилась закрытыми воротами КПП, мы — первые!

Тишина, пустота, налево и направо уходят ряды колючей проволоки, скрывающиеся за горизонтом. Сквозь колючку просачиваются коровы и уходят пастись «на сторону», не задекларировав молоко и мясо. Ну и пусть себе, чего нашу траву жрать, сточим сперва заграничную. Подозрительно тихо. Рассказы про очереди на границе кажутся смешными байками. Павел Сергеевич с утра не совсем адекватен, а точнее, просто синий. Синий как небо. Вчерашняя последняя рюмка коньяку со сникерсом легла не туда и ночь не исправила положения. Утром он смачно гавкал на пролетающих гусей и уток, а потом стал рассуждать о смысле жизни. За колючим забором, в стороне военной части показался человек. Пройдя по открытому пространству, он остановился, постоял немного и снова пошел. Своими возмутительными действиями он привлек внимание синего Павла Сергеевича, который более ни секунды не находил себе места, пытаясь разгадать эту тайну.

Вооружившись биноклем и надежно замаскировавшись в недрах автомобиля, наш водитель-механик начал вести наблюдение. А человек не унимался! Он ходил взад-вперед, топал ногой и зачем-то приподнимал камень. Через полчаса скрытого наблюдения выяснилось, что это военный. Еще через двадцать минут загадка была разгадана, этот военный испытывал датчик удара, который он прятал под камнем. Такие датчики, видимо, размещаются вдоль КСП и реагируют на вибрацию от проходящих существ. Вновь стало скучно, тишина. Съели рыбную консерву, рыбная консерва в ответ на наши действия тут же съелась. Вдали показался автомобиль, он подъехал к воротам, из него вышел человек в форме и собрался было ускользнуть за забор, но мы ловко перехватили его и сразили вопросом: — товарищ военный, когда, собственно, начнут пущать-то? Он удивленно уставился на нас: — Сегодня воскресенье, изрек он лаконично, пущать начнем только завтра, причем с девяти.

Это был тяжелый и неожиданный удар. Весь наш ритмичный темп передвижения по стране, выверенное до минуты время выезда, правильное питание по дороге и соблюдение гигиены тела летели в трубу. Правда жизни больно била по мутным, похмельным головам. Кое-как, раненные на всю голову, мы поковыляли обратно вглубь России. Объехали лысый холм и устремились к протекающей неподалеку от деревни речке. Речка была на редкость прозрачной, день ясным и солнечным, а тела уже требовали помойки. Решили нормально позавтракать, ибо торопиться уже было некуда, помыться и половить рыбу. Найдя более-менее уютное место, мы устроили стоянку, правда видно нас было, думаю, из самого Челябинска, настолько плоской и пустой была окружающая местность.

Пожарили яичницу, открыли бутылочку старого доброго Paulaner Hefe-Weissbier, и жизнь начала налаживаться.

Вокруг установили неплохие декорации с видами гор.

Павел изладил душ, неоценимый атрибут полевой жизни, мы нагрели воды и с блаженством смыли с себя 2568 километров асфальтированных дорог.

Чистый и накормленный организм блаженствовал в лучах весьма яркого солнца. В целях предотвращения возгорания, я измазал на себя, проверенный непальской экспедицией крем, а Павел Сергеевич, заявив, что не сгорает, раскрыл свой великолепный чехол для рыболовных снастей, который больше похож на чехол от переносного зенитно-ракетного комплекса и стал вдумчиво готовиться к поединку с рыбными жителями местной реки. Мне разрешили одним глазком заглянуть в рыбацкую сумку, богатства которой остались неизведанными для меня до самого конца нашей экспедиции. Фотографировать ее, разумеется, запрещено. Из недр сумки с любовью были достаны коробочки, в отделениях которых находились сверхсовременные разработки всевозможных блесен, блесенок и мух всеразличных расцветок. Я понял, что у рыбы просто нет шансов, настолько богат был арсенал, я даже сам невольно потянулся к приманке, она манила все живое вокруг!

Приманила она и мотоцикл Урал, в котором сидело существо, которое неуверенно оставило седло и, покачиваясь, побрело к нам.
— Самбайно! Обратилось оно.
— Амансыз ба, дружище, ответил я.
— Я пастух, пасу баранов за той горой.
— Здоровья и хорошего приплода твоей отаре, дорогой.

После обмена любезностями, последовала официальная часть визита, которая сводилась к тому, что зима тут холодная, а лето короткое, а снега-то нынче навалило столько, что голова раскалывается и не грех выпить. Так как цель нашей экспедиции не касалась налаживания отношений с местным населением, то все его красноречие разбивалось о наши белозубые улыбки, и мы только сочувственно качали головами.
— Ну, хоть полтинник на пиво дайте, перешел он ко второму акту своего выступления. Но мы были непреклонны, понимая, что за осчастливленным пастухом придут не менее душевные люди со всей округи. Наконец, отчаявшись, он взмолился:
— сигаретку-то можно взять?
— Бери.

Разочарованный и поникший он взлез на видавший путников и пощедрее мотоцикл, который печально укатил его по пыльной дороге к пыльным баранам. Он еще долго маячил на горизонте, принимая жалостные позы, пытаясь разжалобить нас, но нас ждала рыбалка, и мы прикидывали предстоящее меню, чистя чешую непойманной рыбы.

Из опыта рыбалки на горных реках, лет двадцать назад, я помнил, что лучшей наживки, чем кузнечик, взросший на сочной траве алтайского высокогорья, не бывает. Но так как живность еще не приползла в эти суровые края, было решено выбрать беспроигрышный вариант — муху. В арсенале Павла Сергеевича было 43 мухи разной волосатости и окраса, с видом знатока я точно определил, что вот эта красненькая с черненьким и синеньким будет лакомым блюдом для рыбы. В дальнейшем, когда мы опускали в реку свои морды, дабы непосредственно ознакомиться с ассортиментом рыб, мы размышляли, что, наверное, волосинки мухи были слишком жесткими и их начес был недостаточно высоким. А интенсивность красного, скорее всего, превышала, как минимум на две единицы необходимую величину, характерную для этих мест. Вкралось ощущение, что мы что-то делаем не так или не там, но, в конце концов, мы же еще не в Монголии, решили мы, да и не за рыбой же мы сюда приехали! То есть рыба не клевала совсем. То ли она в ужасе смылась вниз/вверх по течению, увидев, чем ее собираются добывать, то ли ее тут не было вовсе, короче, вместо рыбы на горизонте показались два всадника.

Они неспешно гарцевали на своих горячих скакунах, на их смелых и загорелых лицах горели острые глаза пограничников, которые, как известно, подбираются индивидуально и выдаются на весь срок службы каждому бойцу. Пограничники были вооружены кавалерийскими карабинами 7,62 мм, образца 1938 г, биноклями, латами и шлемами в забралах. В очень дружелюбной беседе они осведомились о наших планах, проверили документы, и сделали нам рентген черепа. А мы, в свою очередь, спросили у них, можно ли здесь находиться до завтрашнего дня, когда начнут пущать. Так как кроме нас отдыхающих по округе наблюдалось несколько, то кавалеристы решили подъехать к каждому и оптом послать запрос на базу о возможности пребывания всякой швали в пределах пограничной зоны. Но наша натренированная интуиция уже постучала пальчиком по плечу и предложила начать сворачивать лагерь, что мы и начали делать, одновременно поглядывая на карту местности, в поисках нового места. Так и оказалось, начальство добра не дало, и всех пассажиров с руля велено было убрать. — Отдыхайте в деревне или возле дороги, добродушно сказал пограничник, а тут не положено.

Мы не возражали, так как рыбы все равно не было, а местность была голой и не очень приветливой. Попетляв немного вдоль реки, мы вернулись на нашу старую стоянку перед Кош-Агачем и провели время до вечера, тщетно пытаясь выудить из мутной Чуи рыбу и, фотографируя более удачных рыболовов. Вечер прошел как-то мутно, как-то пятнами, завтра очередной штурм границы.

Перед воротами на этот раз мы оказались в 6:20, снова пустота, тишина. Но ближе к 9 стал подтягиваться народ, подъехали фуры, все вокруг оживилось, началась суета. Постепенно у нас сложилось странное ощущение: ты вроде стоишь первый перед воротами, а чувствуешь, что все остальные уже начали проходить границу без тебя. Оказалось, владельцу автомобиля надо сдать паспорта в будочку, где, собственно, и формируется очередность проезда. Около будочки веселились водители фур, они как бы проходят границу параллельно, но в то же время все равно вместе со всеми. Рядом с нами остановились два мотоциклиста — чех Вацлав и словак, который не представился. Разговорившись, мы узнали, что они путешествуют по России с заездом в Монголию и выездом в районе Иркутска. Они поломались в районе Саратова, где ждали запчасти и теперь догоняли свою техничку и остальных членов команды, которые ожидали их в Ульгие. Отличные парни, на уровне общения простых людей все народы мира дружны промеж себя. Вацлава ободрали на таможне и в сервисе по полной программе, когда он попросил своего друга выслать ему б/у детали из своего гаража. Ему насчитали пошлину, НДС и хорошую цену за доставку, притом, что он эти детали установил на свой же мотоцикл и увезет их обратно в Чехию. Но в целом он доволен путешествием и ему все нравится. Позади нас, в очереди выстроились цепочкой четыре черных джипа, упакованных и унаклеенных по самую крышу, как положено. Мы на своем видавшем виды УАЗе смотрелись как комбайнеры перед Эрмитажем. Оказались ребята из барнаульского клуба Алтай-offroad, поехали в свою плановую экспедицию по Монголии, в последствии окажут нам неоценимую помощь в получении пропусков. Но вот в 9:27 открыли ворота и стали пущать. Пущать стали по 6 легковых машин и по три фуры. Велено взять личные вещи и идти на прохождение паспортного контроля. Думая, что все будет происходить по аналогии с прохождением границы в аэропорту, мы схватили свои сумки, и встали перед рентгеновской установкой, туда же приперлось еще несколько монгольских человек. Я еще около этого аппарата подумал, а почему только эти сумки надо просвечивать, у нас еще целый УАЗик такого же барахла, по пути обратно мы уже так не делали. А пока мы ожидали неизвестно чего, в соседнем помещении происходило основное действо, там заполняли декларации на автомобиль, а фуроводы, соответственно, документы на груз. Пока мы поняли, что и в каком количестве заполнять, вся очередь оказалась впереди нас. Выяснилось, что декларировать надо только автомобиль, никакие вещи указывать не нужно, хотя бывалый народ уверял, что всегда декларировали все, вплоть до телефонов и зажигалок. Выходной тоже ввели недавно, раньше граница не работала только по праздникам, но в результате споров с министерством сейчас вообще бардак.

Похожие на шмелей фуроводы, мирно жужжа, ненавязчиво вклинивались и выклинивались из очереди, суя свои талмуды на подпись, видно было, что процедура для них не новая, и они философски относились ко всем тяготам и лишениям. Но для нас все происходит очень нервно, декларацию приходится переписывать из-за ошибок, а тут еще поперли люди с той стороны, пытаясь влезть без очереди и добили сообщением, что на монгольской таможне всех шмонают на предмет удочек и, если находят, то конфискуют. И, что введен строжайший запрет на лов рыбы до 15 июня, а двух российских туристов изловили за этим занятием, отобрали паспорта и посадили на кол. Настроение валилось в пропасть, душно, суетно и тревога от неизвестности. Мы замешкались с декларацией и досмотром сумок, в результате чего пограничная тетка, выпустив российскую сторону, стала принимать монгольскую, а там их было несметное множество, иго. Кое-как, уломав ее сменить формуляр, мы прошмыгнули за кордон. Машину досмотрели быстро, ни к чему особо не придираясь, единственное, что напрягло начальника границы, это перевозка 50-литрового газового баллона, который ехал у нас сзади. В таком виде он подходил под статью «перевозка ЛВЖ» и, если бы не его доброе расположение, нас бы развернули. В целом, все работники погранично-таможенной службы оставили очень позитивное впечатление, но мы были выжаты как канарейки. В 10:56 нас выпустили за ворота, где мы остановились перевести дух, перекусить и немного переложить вещи, так чтобы чехол со снастями не слепил глаза. Его расположили на полу, вдоль борта и заложили ящиками и сумками. Впереди Сумрак — terra Mongolia.

Немного оглушенные происходящим, мы покатили по ничьей земле, отматывая последние километры асфальта. Непосредственно, граница проходит чуть дальше КПП, там же и столб с нулевым километром трассы М-52, там же кончается асфальт и Россия. Российский погранец — молодой парень с широченной доброжелательной улыбкой отметил наши паспорта, открыл шлагбаум и пожелал счастливого пути. Пропылив километров 15, мы подъехали к терминалу монгольского КПП. Перед тем как заехать в ворота, нас заставили остановиться в лужице перед будочкой, в которой сидел старичок, собирающий по 50 рублей с авто за дезинфекцию. В 11:49 монгольская девушка-пограничник, посмотрев на наши паспорта, открыла ворота и впустила нас на оформление. Было тихо и безлюдно. Мы оставили машину и уже безо всяких вещей вошли в здание погранично-паспортно-таможенного контроля. Тишина. В сторонке снова жужжали уже знакомые дальнобои, какой-то старичок показал нам жилистой монгольской рукой на стоечку, где производился паспортный контроль. Заполнив иммиграционные карточки прибытия, мы отдали паспорта на проверку паспортистке, которую выудили из пустынных коридоров монгольского КПП. Она даже не взглянула на наши понурые морды, клац-клац, проходите. Потом еще пару окон и нас пригласили на досмотр машины. Все прошло очень быстро и без проблем, за исключением одного вопроса, дословно: — уточки есть? На что я быстро ответил, — нет (это была правда, уточек у нас не было, работайте над произношением, господа) и нас в 12:18 выпнули на бескрайние просторы Монголии. Итого на прохождение обоих границ ушло 2,5 часа.

Из ниоткуда материализовался абсолютно монгольский человек и сбивчиво, но настойчиво начал приглашать отведать вкуснейших мантов, постоянно повторяя, что у него на таможне работает брат и что его столовая лучше всех. Так как обязательным пунктом при посещении Монголии была дегустация поз (которые, вообще говоря, делают где-то в забайкалье), то отказать этому проныре я не смог и попросил его дождаться нас за воротами. В принципе, мы были не прочь отобедать после такой нервотрепки, и, слегка отупевшие от последних событий, вошли в низкую глиняную мазанку, гордо именовавшую себя отелем, состоящую из двух комнат.

В одной стояли печка Mitsubishi с кастрюлями, комодик, кровать и стол, с прикрученной на него мясорубкой, перед которой возвышалась горка свежего бараньего фарша — начинки к мантам/позам.

Вторая комната была спальней-столовой. Все свободное пространство занимали кровати, а в углу находился столик, куда нас и пригласили присесть. Мы заказали по тарелке мантов/поз и чай. Проныра, тем временем, плавно впивался под кожу, выясняя наши дальнейшие планы. В принципе, почему бы и нет, подумали мы, надо начинать собирать информацию. Как выяснилось, монголы действительно ввели запрет на ловлю рыбы, но, если взять в проводники настоящего монгола, то расстрела можно избежать, настоящие парни всегда найдут общий язык. К тому же, специально для нас, в Ульгие, куда мы собрались далее, живет еще один брат, который как раз занимается сопровождением русских туристов на рыбную ловлю.

Принесли долгожданные позы, которые оказались слабосъедобной пародией на все виды подобного кушанья, то есть попросту бараний фарш без лука, приправ и соли, завернутый в тесто и сваренный в воде. Чай из пакетиков, постное печенье из того же теста, что и манты, всем спасибо, все свободны. Стоило все это удовольствие 150 рублей. А вот за бутылку водки Чингиз-Голд содрали 400 рублей, как с лоха, пользуясь ослабленностью организма и замутненностью мозга, в соседней лавке она продавалась за 13000 тугрей, что равно 289 рублям, пусть подавятся.

Обменявшись с гостеприимным монгольским пройдохой телефонами и, пообещав дружить семьями, мы выехали из приграничной деревушки и остановились поздравить себя с началом монгольской части нашего путешествия. Это взгляд назад.

Следующим пунктом нашего пути должен стать Баян-Ульгий, монгольский областной центр (аймак), где нам нужно поменять тугрики и найти военную часть, чтобы взять разрешение на въезд в пограничную с Китаем зону. Дорога — грейдер, пыль, конечно, столбом, но русского человека таким не удивить, к тому же по бокам всегда есть менее разбитая альтернатива. Для УАЗа такая дорога как родная.

Вокруг попадаются лужицы, на которых сидят лебеди и то ли огари, то ли пеганки, иногда попадаются гуси, для нас это дико, потому что в наших краях такого уже не увидишь, только лысухи. Огибаем населенный пункт Цаган-Нур и поворачиваем на юг, постепенно поднимаясь на перевал. Конец подъема весьма крут и извилист, груженый КамАЗ сюда вряд ли заберется, скорее всего, они ездят по параллельной, западной дороге, но мы спокойно вскарабкались наверх, где опять повстречались с джиповодами. Вот они во всей перевальной красе.

Вид с перевала прекрасен, несмотря на сногсшибающий ветер, а радость, переполняющая путника, покорившего эту вершину способна творить чудеса. Вот, например, человек залез на костылях, Чудо поимело его, и он, выбросив костыли, умчался далее на своих двоих, оглашая окрестности веселыми монгольскими криками.

Чудны дела твои, господи. Мы тоже не побрезговали запечатлеться на память в этом священном месте, и монгольские духи благоволили нам всю дорогу.

В конце спуска начинается асфальт, который ведет до самого города, монголы тянут его до границы, это есть монгольский прогресс, тяга к мировому братству.

Въехав в Ульгий, первым делом встречаем барнаульских камрадов, это таки судьба, они встретились с принимающим человеком по имени Болобек, который повез их к пограничникам, за пропусками. Мы, естественно, падаем на хвост и прибываем к ВЧ. После первой партии переговоров, говорили преимущественно не по-русски, оказалось, что в этом году получить пропуск, просто рассказав стишок, стоя на табурете перед начальником заставы (любит шельма поэзию) не получится. Оказывается, необходимо писать челобитную в Улан-Батор самому главному генералу всех монголов, дабы он оказал любезность, но это тупиковый путь развития. Я сижу, мне так и так терять нечего, а настоящие рыцари дорог постепенно распаляются, мол, как же так, ведь за полгода писали челобитную на местную заставу, мол, оплачено же, но тщетно. Прошел час, начальник заставы не появлялся, Болобек растерянно метался, я сидел, джиперы напирали. Тут Болобек вспоминает, что есть у него один знакомый генерал, а сам он, к слову сказать, работает инженером-химиком на местной ТЭЦ, и звонит этому генералу вот так с легкой руки, промежду прочим. Говорят не по-русски, после чего он хватает список барнаульцев, заверенный МИДом России, и мчится в недра заставы, я сижу. Из дверей КПП вышел авторитетно подтянутый военный и заявил, что тут сидеть не положено, идите сидеть в беседку, пошли сидеть в беседку. Проходит еще час, мы уже подружились, рассказали про свой маршрут, посмотрели на их карту, сидим, ждем, пряники жуем.

А тем временем, Павел Сергеевич, растопил нашу переносную радиостанцию, изучив нетривиальную схему набора номера по Travel-SIM и смог выйти на связь с родными и близкими. Сквозь такой подвиг мы смогли пообщаться с семьями, скучающими по нас на родине. У них все хорошо, все здоровы и даже настала теплая погода, зацвела папайя, мы продолжаем осваивать дипломатию по-монгольски.

Вышел Болобек, за ним вышло еще несколько серьезных офицеров, среди которых подполковник разведки. Он авторитетно заявил, что монголы и русские — братья, и что никакие бюрократические препоны не смогут ослабить и разрушить многовековую дружбу. Что он не потерпит произвола со стороны чиновничьего беспредела и сам встанет на защиту угнетенных туристов. В общем, оказался весьма хорошим военным, который пообещал лично выписать нам пропуска, если у нас не получится оформить их другим путем. Другой путь состоял в том, что за нас ручается некая туристическая фирма, которая письменно обращается к военным и пропуска они выдают именно ей, а уж она на свой страх и риск отдает их нам. То есть, военные умело прикрывают свои зады, в случае ЧП с нерадивыми туристами, что, видимо уже случалось в прошлом году. Загрузив Болобека к себе, мы поехали в центр города, поменять тугроидов и упасть в ноги хозяину турфирмы. Рассчитывая на одну заправку, мы разменяли 1000 рублей, получив взамен пачку фантиков, в количестве 45000 штук и поехали в туристическую фирму. Она располагалась неподалеку, дом хозяина, весьма неплохой даже по российским меркам, находился рядом и изрядно выделялся среди низеньких глинобитных халуп. Сам хозяин руководил неграми, которые строили оазис вокруг дома и офиса. Радушно улыбаясь, он проводил нас в офис, где выслушал наши проблемы и за 5 килотугриков согласился оформить пропуска, причем уже на следующий день, несмотря на то, что это был праздник. У монголов 1 июня — День детей, выходной день. Таким образом, для нас складывалось все настолько удачно, что лучше и не придумать, видимо это была компенсация за неработающую в воскресенье границу и прочие мытарства, которых мы уже натерпелись с избытком. Ну а для ребят из Алтай-offroad все было несколько сложнее, так как необходимое им разрешение, местная застава дать не могла и их маршрут изрядно перекраивался, но в любом случае им еще раз огромное спасибо и пожизненный респект.

Договорившись встретиться завтра после обеда, мы распрощались с радушным хозяином туристической фирмы, и поехали на выезд, в сторону озера Том-Нур, которое является первым местом стоянки большинства туристов, следующих подобным маршрутом. По дороге, которая на этом участке имеет порядка десятка дублеров, постоянно встречаются выбеленные черепа и кости крупного и не очень скота, падшего смертью храбрых под гнетом суровой монгольской жизни.

Примеряем на УАЗика трофей, он принимает устрашающий вид заправского Хищника.

16.07.2010, 12:40	#1
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 Чуда не произошло, и мы поехали в сторону дома самостоятельно. Дорога от Улан-Хуса идет параллельно восточной, по которой мы заезжали в Ульгий, и является более пологой, перевал на ней проходим для груженых КамАЗов. Скорее всего, этот перевал заасфальтируют и пустят с него ветку на Баян-Ульгий. С набором высоты участились случаи нападения сурков, которые озверели за зиму, и жажда свежей крови толкала их на необдуманные поступки. На самом деле эти милейшие создания очень смешно удирали от нашего УАЗа, подбрасывая свои толстые зады, ну не внушал он им доверия. Один, особо борзый, довел до исступления Павла Сергеевича и он, пошел разбираться, желая навалять зарвавшейся животине. Но жирная скотинка довольно оперативно дотащила свою задницу к краю норы, откуда обозвала нашего механика земляным червяком и исчезла в черноте дыры. Зато другой сурок, слепой что ли, устроил нам щедрую фотосессию, подпустив машину к своей норе на расстояние пары метров. А может, это была фальш-нора и он бедный, просто ждал, пока мы свалим восвояси, при этом он ужасно икал, видимо от страха. За этот день проехали рекордные 250 км, побывав и под снегом и в 30 градусной жаре. До границы оставалось порядка 30 километров, и мы свернули с дороги и встали на нашу последнюю монгольскую стоянку, где нам активировали традиционную уже опцию «Собака на фоне гор». Собака была черной и тоже любила хлеб. Как и в прошлый раз, она позвала друга, который сильно смущался и постоянно охлаждал свой реактор в проточной воде. Не обошлось и без туземца, который подъехал на мотоцикле, наполнил флягу водой и, оставив ее на берегу, поехал сыграть партейку в шахматы со своим другом, пасущим неподалеку толпу скотин. Опустился красивый вечер, мы поужинали, посмотрели какое-то кино и легли спать, завтра предстоит тяжелый день по пересечению границы. Утром снова пришли яки и стали носиться по полянке, валяться в навозе и шутливо бодать друг друга. Причем, если один начинал задираться, то на него наваливалось все стадо, и зачинщик спасался от них бегством, весело размахивая хвостом, собаки они и есть собаки. Полюбовавшись в последний раз на всю эту красоту, мы поехали в сторону границы. Быстро добрались до поселка и в 8:50 уткнулись в очередь из вереницы УАЗиков. Пущать еще не начали и снова из ниоткуда нарисовался прощелыга, угощавший нас невкусными мантами. Напомнив ему, что у него на таможне работает брат, мы поинтересовались, нельзя ли нам занять более почетное место в этой длинной колонне. На удивление, наша просьба была выполнена и нас вскоре поставили в начало вереницы к всеобщему недовольству остальных участников. Услуга обошлась нам в 1500 рублей и мы счастливые, что все так удачно складывается, стали ждать открытия границы. В 9 с копейками открыли ворота, и мы проехали к КПП. Зная процедуру прохождения, мы быстренько ломанулись в окно пограничников и таможенников, потом я встал в очередь на паспортный контроль, а Павел Сергеевич пошел показывать автомобиль инспекторам. Вскоре пришел Павел, проблем с осмотром не было и до стойки с паспортистом было всего человек 5, а позади нас выстроилась огромная очередь из монгольских казахов с огромными тюками. Эти люди не путешествуют по двое, если уж ехать, то сразу всей семьей, родственниками и баранами. Время шло, мимо протекали толпы славных потомков Чингиз-Хана, а мы не двигались с места. Здесь работала та же схема, по которой мы первыми оказались у ворот, но тут у нас не было нашего знакомца и все наше преимущество съели родственные связи с паспортистом, имеющиеся у каждой семьи. Стоял дикий гвалт на казахо-монгольском диалекте, луноликие бесцеремонно лезли во все щели, вспыхивали локальные конфликты и потасовки, жутко пахло монгольским потом. Вперед нас попытался пропихнуть толстую пачку паспортов очередное дитя степи, и я, не выдержав, решительно прорвался к стойке, положив на нее наши документы. Паспортист изумленно уставился на нас. — Командир, говорю я ему, мы зашли сюда первыми, а стоим к тебе уже час и ни на сантиметр не продвинулись, подождет твой земляк провезти своих баранов. Нас пропустили и в 10:15 мы выехали с монгольской границы. Быстро преодолев последние километры разбитой грунтовки, мы с радостью въехали за шлагбаум, на родину. Там, знакомый уже нам пограничник отметил паспорта, попросил молоток, чтобы приколотить щеколду на дверцу сортира, и мы помчались по родному асфальту, обгоняя ненавистные монгольские УАЗы. В 10:45 подъехали к нашему КПП и снова уткнулись в хвост машин, обошедших нас на монгольской стороне, пока мы стояли в очереди на паспортный контроль. Разведали обстановку, пропускали по 6 машин, на осмотр которых уходил примерно час. Через некоторое время выяснилось, что нам нужно было пройти дезинфекцию, поэтому мы вылезли из очереди, и встали в луже перед будкой. Заплатив 53 рубля, нам должны были облить колеса какой-то дрянью, но тут открылись ворота и Павел Сергеевич рванулся в образовавшуюся брешь. Однако бдительный пограничник не пропустил, мы оказались седьмыми, и нам пришлось встать в самый конец очереди, что никак не входило в наши планы. После совместных переговоров с привратником и монголами, влезшими в нашу очередь, договорились, что наш заезд состоится в следующей партии. А тем временем на заставе начался обед. Мы посмотрели кино, поели суджука, поговорили с семьями по телефону, время медленно тянулось, было жарко, плакал ребенок. Монголы устроили коллективный полевой стан, на котором пообедали все участники очереди и снова разбрелись по машинам. Никаких даже маломальских удобств при прохождении границы нет, прозрачный туалет из наспех сколоченных досок загажен до такой степени, что подходить к нему уже никто не рискует. Мы спросили у одного из казахов, что будет, если настанет вечер, а кто-то не успеет пройти границу. — Ему придется вернуться назад, и ночевать на монгольской стороне, чтобы завтра попытать вновь свое счастье. Жесть. Обед кончился, за воротами началось движение, и с российской стороны на досмотр заехали два здоровенных автобуса, до отказа набитые туристами. Мы совсем приуныли, на их прохождение уйдет не менее пары часов, делать нечего, ждем. Наконец туристы прошли, заскрипел засов, и вся очередь, взревев моторами, стала уплотняться, напирая на ворота. Нас, как и обещали, пропустили, причем первыми, и мы устремились на штурм границы. Нашу сторону мы прошли быстро и без проблем, и в 15:45 уставшие выехали за ворота КПП. Доехав до Кош-Агача, зашли в магазин, взяли пива, мороженного и газировки, почему-то захотелось обычной газировки, и поехали на заправку, монгольский 80-й подходил к концу. По пути встретился вот такой оригинальный указатель. Залили оба бака под завязку и полетели наматывать на колеса километры российского асфальта. Очередной раз отмечаю красоту Чуйского тракта, растительность которого за неделю нашего отсутствия сильно подросла, и пейзажи сказочно преобразились. В наши сегодняшние планы входило найти водопад, который мы пропустили по дороге туда и место стоянки на Чуе, ибо пилить в ночь после такого трудного дня не было никакого желания. К водопаду, который без труда удалось обнаружить, вела тропинка, но идти туда у меня не было никакого желания, ибо для душа было весьма прохладно, поэтому я занялся фотографированием ручья, а Павел Сергеевич пошел знакомиться с чудом природы. Вскоре мы достигли местечка, под названием Белый Бом, где был мост на другую сторону Чуи, на которой мы решили поискать место для ночевки. В очередной раз своей заботой о незнакомых людях удивил местный тракторист, сказав, что далеко нам вдоль реки не проехать, так как сейчас паводок и дорога размыта, но мы успокоили его, что нам совсем недалеко и поехали дальше. Благодаря чутью Павла Сергеевича мы нашли премилое местечко на берегу и остановились на полянке, под раскидистыми ветвями лиственницы. В отличие от Монголии, наша природа радовала обилием густой зеленой травы и деревьев, в ветвях которых пели птички. Веселый ручей приятно журчал в тишине наступающего вечера. В кустах кто-то смачно доедал лошадь. Идиллия. Мы поужинали, развели костер и наслаждались тихим летним вечером, последним в этой поездке, завтра мы встаем на тропу и без ночевок едем до дому. Проснулись в 7, собрались и в 7:30 выехали со стоянки. По дороге завернули на слияние Чуи с Катунью, попрощавшись с одной из красивейших рек, чтобы обязательно вернуться. Дорога домой была без особых происшествий. Новосибирск проскочили довольно быстро, традиционная пробка была в сторону Бердска. Пропустив на кольце поворот на Омск, я заехал в новосибирский аэропорт, это было начало моих косяков по дороге домой. Доехали до большой стоянки, километров 180 от новосиба, где поели и сходили в душ, очень полезная процедура, которая согнала сон и пыль, оставшуюся еще с Монголии. Выехали в 23:30, через четыре часа в салоне появился запах кислоты. Остановились на пересменку, оказалось, что выкипел второй аккумулятор, ставим прежний, а этот привязали спереди к кенгурину, чтобы остывал. Наступило утро, мы подъезжали к Омску, пришло время моего руления. Павел Сергеевич со слипающимися глазами готовился ко сну, предупреждая меня, чтобы я ни в коем случае не свернул под указатель на Челябинск, так как эта дорога идет через Казахстан, а нам нужно ехать в сторону Тюмени. — Все понятно, сказал я, и после кольца с постом ДПС, спокойно повернул именно на неправильную дорогу, указателя на Тюмень я, видимо, просто не увидел. Едем минут двадцать, стало как-то безлюдно, на встречу ни одной машины, пропали фуры, Павел Сергеевич насторожился. Перед очередной развилкой развернули атласы и карты, сверились с навигатором и, действительно, я ехал не туда. Прикинув путь назад и возможные объезды, выбрали дорогу через поселки, главное, чтобы в одном из них был железнодорожный переезд. В общем, потеряв где-то час времени, мы выбрались на нашу трассу, и Павел смог уснуть, но не надолго, так как пропала зарядка. Решаем подцепить два аккумулятора параллельно, так мы сможем доехать до Челябинска, даже если генератор выйдет из строя, а в случае появления перезарядки они не закипят. Последняя неисправность вылезла в районе Ялуторовска, в переднем левом колесе что-то стало похрустывать, и при торможении машину кидало вправо. Извечная проблема с передними тормозами, которые в УАЗе выполнены просто отвратительно, привела к поломке, скорее всего, лопнул колесный тормозной цилиндр, в результате чего у нас вытекла жидкость из одного из двух контуров. Тем не менее, ехать можно и осталось-то совсем ничего. Около восьми часов вечера мы въехали в Челябинск, путешествие закончено, подведем итоги. Проехали в общей сложности 6382 километра, что составляет 491 км/день. Залили 852 литра бензина на сумму 19109 рублей, вышло 13,4 л/100 км. Рыб поймано 19 штук, общей массой 9 кг, из них 3 османа и 16 хариусов. В целом, дорогу можно разделить на две части: дорога по России и дорога по Монголии. Первая представляет собой асфальт, весьма хорошего качества, с нормальными заправками, стоянками и кафе вдоль всей трассы. Можно ехать с семьей и детьми вплоть до самого Кош-Агача, вдоль Чуйского тракта найдется немало интересных и очень красивых мест. Дорога по Монголии это, конечно, испытание для автомобиля, но не такое страшное, как описывают некоторые путешественники. До основных мест и населенных пунктов ведет вполне приличный грейдер, или просто твердая дорога с отличными полевыми дублерами. Иногда попадаются участки с валунами, поэтому предпочтителен будет автомобиль с увеличенным клиренсом, но особо отчаянные ездят и на девятках. Бензин в больших населенных пунктах есть, но только АИ80, АИ92 был только в Ульгие. Колонки с соляркой мы не смотрели, но так как основной парк Монголии это УАЗы и ЗИЛы, то, скорее всего она присутствует только в областных центрах. В любом случае, независимо от вида топлива, необходимо иметь резерв, например, наш расход по монгольским дорогам увеличился до 18 л/100 км, против 13-14 по асфальту, это надо учитывать. Не нужно брезговать и парой запасных колес, с нами, к счастью, проколов не случалось, но нам видимо везло, а так это весьма рядовое событие. Ну и, конечно, общая подготовка автомобиля, т.е. в нем необходимо быть уверенным на 99%, оставшийся процент идет на запчасти и непредвиденные обстоятельства. Сервиса по эвакуации неисправного автомобиля в Монголии нет и, если УАЗ можно попытаться починить на месте самому или силами монгольских товарищей, то современную иномарку придется как-то доставлять до границы и дальше, до ближайшего сервиса. Люди, которые нам встречались на протяжении всего путешествия, были очень доброжелательными и гостеприимными. Ни разу не возникало даже намека на неприязнь или попытки что-либо украсть или обмануть, может еще и потому, что мы никому не предлагали выпить с нами водки и начать дружить народами. Все контакты были дружелюбными и чаще всего заканчивались обоюдным обменом подарками: мы, как правило, дарили ребятишкам сникерс или печенье; взрослым сгущенку и сигареты, а они, со своей стороны угощали нас молоком, сыром и творогом. Искреннее желание прийти на помощь в сложных ситуациях, нас просто изумляло до глубины души, повторюсь, что у нас это уже стало редкостью. В целом путешествие прошло очень удачно, познавательно и интересно. Необычные пейзажи Монголии и знакомства с отличными людьми останутся в памяти на всю жизнь, а что сотрется, останется на фотографиях. На вопросы ответим по почте: a.n.v-71@mail.ru (Николай) и pasha-77@mail.ru (Павел). До встречи на бескрайних просторах!

16.07.2010, 12:41	#2
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 Мы вышли из машины и прошли к одной из юрт, где по спутниковому телефону разговаривал человек. Им оказался русский спортсмен-радиолюбитель, который со своей командой и кучей радиоаппаратуры приехал сюда на соревнования, смысл которых для нас остался загадкой. Он показал нам на юрту представителя тур-фирмы, а Павел разглядел около нее УАЗик, на котором носился по Ульгию Болобек, помогая нам оформлять пропуска и менять валюту. Из юрты вышел монгольский монгол, который представился Василием и очень пристально и внимательно стал нас рассматривать. Мы рассказали ему про подполковника разведки, про то, что хозяин турфирмы взял с нас деньги и обещал связаться с местным начальником заставы, который должен быть в курсе и, что должна быть свободная юрта, истопленная специально для нас кедровыми дровами, про рыбалку и запускание воздушного змея. Наши излияния как-то не сильно приподняли ему настроение и он, продолжая недоверчиво посверкивать золотым зубом, задавал нам каверзные вопросы, светил в лицо настольной лампой и предлагал взять всю вину на себя. С большим трудом удалось избежать дыбы, спасло буквально то, что все телефоны и имена я записывал на полях нашей бумажной карты, и там, среди множества цифр, пословиц и тостов, Василий узрел имя начальника заставы, которое нацарапал слабеющей рукой подполковник ульгийской разведки. Имя это теперь почетно носит один из трамваев нашего города. Напряжение спало, Василий разулыбался нам, как самым дорогим гостям, накрывая поляну и, велев по такому случаю резать барана. — Что же вы сразу-то не сказали, дружелюбно спросил он, у нас с этим строго. А когда Павел Сергеевич подарил Василию блесну, которую он сам выбрал из необъятного арсенала, мы стали практически родственниками. В общем, хозяин турфирмы, похоже, никому не сообщил о нашем прибытии, взяв, тем не менее, деньги, поэтому наше нежданное появление так напрягло местного распорядителя. В эту весну действительно стоит дикий шмон, и ловят всех рыболовов, которые не запаслись своевременно специальными монголами, умеющими разговаривать с инспекторами, которых мы так и не увидели. Хотя, когда мы чуть позже дисциплинированно поехали на рыбалку, увидели там толпу людей, весьма сомнительного вида, которые ловили и с лодки, что запрещено категорически, и спиннингистов всех мастей, но это не наше дело. Пока позволяло время, мы оперативно приготовили обед, поели и к 16:00, примкнув к организованной колонне из радиолюбителей, поехали на знаменитую рыбалку на перешейке между Хотон и Хурган-Нурами. Приехав на берег, рыбаки выстроились цепью вдоль берега, и стали бросать блесна в воду, а их дамы загорали, сидя в шезлонгах и с азартом наблюдали за ловлей рыбы. От авторитетных рыбаков, которые ловили не первый день, нам удалось узнать, что вся наша батарея блесен не годится, за исключением может пары экземпляров, на которые стоит попробовать. Они, без разговоров были отданы главному рыбаку — Павлу Сергеевичу, а мне досталось все остальное. Пока Павел колдовал над поводками, я к своему стыду не умею правильно привязывать поводок и блесну к леске, я посмотрел на действия остальных членов нашей рыбной экспедиции. Монгол Василий уже натаскал с пяток некислых рыбин и продолжал азартно швырять уловистую блесну. Рядом стоял его водитель, который еще не накопил достаточное количества опыта и ему спиннинг был не положен, он швырял блесну, а может и просто грузик, привязанный к толстенной леске, он не поймал ничего за всю рыбалку. Остальные тоже потихоньку обрыбливались, причем попадались даже женщины, которые с диким азартом махали своими женскими удилищами. Было весело, мне вручили мегаспиннинг, с платиновой плетенкой, поводком и блесной, привязанной по всем законам рыбацкой науки. Сам Павел Сергеевич отошел правее и уже что-то тянул из воды. Был сильный встречный ветер, который практически не позволял как следует забросить блесну, и она позорно плюхалась в нескольких метрах от берега. К тому же в воде затаились камни, за которые при очередном кривом забросе я зацепил блесну и после короткой борьбы оторвал ее, причем вместе с поводком. Убоявшись праведного гнева, я, прихватив пару-тройку самых непритязательных блесен, позорно ретировался к машине, где можно было бросать под углом к ветру. Несмотря на то, что я видел, как привязывают поводок к леске, сам повторить эту процедуру не смог, хотя и провозился минут пять. Пришлось вязать блесну непосредственно к леске простым колхозным узлом, не дай бог, кто увидит и наконец-то начать рыбалку. Приноровившись, я смог забросить поближе к основному течению, где тут же клюнул первый хариус. Вопреки ожиданиям и рассказам бывалых рыбаков, какой-то ожесточенной борьбы с той стороны лески я не почувствовал, видимо хариус был уставшим, но, тем не менее, я вытащил свою первую в жизни добычу, пойманную на спиннинг. Покидав таким манером с полчаса, я вытащил трех рыбок, потеряв около пяти блесен, причем один раз был сход весьма серьезной рыбы, которая запуталась в траве и в последний момент отцепилась от тройника. Запал иссяк, Павел Сергеевич с таким же результатом возвращался замерзший и расстроенный. Он оставил в озере практически весь стратегический запас блесен, и чем ловить на утренней зорьке было не ясно. Рыбалка не оправдала наших ожиданий, оказавшись весьма нелегким занятием, повлекшим потерю лучших блесен. Остальной народ был более уловистым, и ребята толпой наловили довольно много рыбы. Вернулись на базу, к месту шестой ночевки. Павел почистил наш улов, после чего мы произвели контрольный завес, который показал улов на 2 кг, самый крупный хариус, диной около 40 см, был пойман Павлом, а самый черный, соответственно, мной. Пожарив добычу, мы наслаждались великолепным вкусом хариуса, сдабривая плотное белое мясо соком лимона, в то время как водитель Василия только заканчивал чистить совместный улов. Над нами кружила стая коршунов, ловко выхватывая из воды головы и потроха, оставшиеся после чистки рыбы. В принципе наше путешествие можно считать завершенным, завтра останется проехать достаточно большой путь до границы, и послезавтра мы возвращаемся на родину. Утром встали пораньше, чтобы успеть на последнюю рыбалку. Пока завтракали и собирались, погода резко испортилась, подул сильный ветер, и, мы решили, что нам хватит. Поэтому, приехав на берег, мы просто попрощались с самыми заядлыми рыбаками, одетыми в тулупы, пожелали всем удачи и двинулись в путь. Погода хмурилась на глазах и вдруг, неожиданно, как и все в Монголии, пошел снег. Причем он и не собирался таять, покрывая белым налетом все вокруг. Было немного дико, только вчера жарило солнце, а сегодня я бы поменял шорты на лыжи. С продвижением на север пейзаж понемногу менялся, снег оставался только на склонах гор, всепогодные пастухи, закутавшись в бурки, продолжали, как ни в чем не бывало, пасти своих буйволов, им не привыкать. Некоторые навсегда остались ждать лучших времен. Наконец мы выбрались из непогоды и вместе с тем подъехали к выезду из национального парка, который был отмечен мостом на чудо-опорах, прозванными нами «смертью сопроматчика». Чудо инженерной мысли. За мостом находился шлагбаум и домик, из него выбежали мальчик с блокнотом и какая-то тетенька в самостийном наряде, который она поправляла и дозастегивала на ходу. Они долго искали нас в блокноте, в котором мы, по идее, должны были отметиться при въезде, но так как мы заехали в парк через задницу, то и в блокноте нас быть не могло. Это их смущало и, в тоже время они понимали, что мы как-то смогли попасть в парк и денег с нас брать уже не положено, ибо они берутся только при въезде. В общем, плюнув, нас выпустили, и мы поехали дальше, по пути нас ждала долина реки Кобдо-Гол, одно из самых красивых мест, которые попадались нам на пути. По берегам этой реки растут, хоть и не часто, деревья, в отличие от других монгольских рек, что делает местность очень уютной и красивой. Впервые нам попались гуси очень красивой расцветки (горные гуси) они долгое время плыли с нами по течению реки, оказывается очень редкий вид гусей. Попадаются одинокие могилы каких-то дервишей, с длинными надписями от сослуживцев и родных. И просто живописные местечки. Так мы добрались до селения Цэнгэл, в котором нам предстояло заправиться, заодно избавиться от вороха монгольских денег. Мы нашли довольно цивилизованную электрифицированную заправку и залили 25 литров 80 бензина по цене 1250 тугров за литр. Дальше наш путь лежал в Улан-Хус, после которого нам предстояло проверить дорогу, которая была обозначена в Гугле, но не было на нашей 5-километровке. Чувствуя начало лета, из пустыни Гоби пришли пески, образуя начало барханов. Вообще в долине реки Согог-Гол, вдоль которой мы поехали на запад, песка попадалось больше чем везде, и кое-где он уже начал заметать постройки. Прямо посредине деревушки Ойгур, в лучших монгольских традициях, стоит туалет, типа сортир, с нанесенными на него буквами «ЭР» и «ЭМ». Продвижение вглубь по долине, которая из жизнерадостной и травянистой в начале, становилась все более и более мрачной, затягивалось и никакой дороги на перевал не наблюдалось. К тому же возникал вопрос, зачем прокладывать дорогу по самой вершине перевала, когда можно проехать по долине реки, например, Бор-Бургасны-Гол. Вот две карты, на которых можно видеть изображение дорог. На верхней карте план дороги, которой на самом деле там нет, и которая была взята с гугловской карты. Гугль рулит не везде. Мы бы могли поискать дорогу через перевал и в другом месте, но у нас было мало бензина и в случае неудачи, была перспектива изрядно омонголиться. К тому же изловленный язык, помнящий буквы русского алфавита, подтвердил наши сомнения, и мы поехали обратно к деревне Улан-Хус, от которой идет дорога к границе. Дождь над Улан-Хусом. Отыскав верную дорогу, мы обнаружили вот такие ворота из ниоткуда в никуда, а может мы не прочитали необходимое заклинание, а то бы сразу оказались дома или на северном полюсе.

16.07.2010, 12:43	#3
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 По началу все было довольно спокойно, и переправа проходила организованно, согласно купленным билетам. Но вскоре, задние ряды стали напирать, понимая, что все вкусное на том берегу быстро кончится, кто-то из толпы крикнул «тотенгесский джаляб, вали козлов!» и вся толпа ломанулась на штурм. Тот пастух, что стоял на камне, едва успевал выуживать невольных пловцов из бурной речки, вышвыривая их не глядя куда-то за спину. Он поскальзывался с валуна, проваливался по колено в воду и жутко матерился по-монгольски, от чего трескались камни. Бараны, козлы и все что попадалось ему под руку, лихо улетали за гору, смачно шлепаясь о твердую монгольскую землю. Переправа завершилась без потерь, настала наша очередь. Павел Сергеевич задал шпор, упирающемуся УАЗику, и тот обреченно стал сползать с кручи, а я занял место оператора съемок, дабы запечатлеть очередное форсирование простого, на первый взгляд, препятствия. По мере приближения к воде у Буханкина от страха выпучивались глаза и вот, издав какой-то всхлип, он уткнулся во что-то, скрываемое бурным потоком и затих. Колеса были вывернуты вправо до упора, а Павел Сергеевич, еще не понимая, что это мероприятие надолго и с удовольствием, все еще пытался предпринять какие-то попытки по оживлению нашего друга. Меня, отчаянно размахивающего руками, он не видел, так как машина смотрела мордой в реку, выискивая хитрых хариусов, разрывающихся от разбирающего их смеха. Постепенно стал доходить смысл пословицы про незнакомый брод, и про отрезание чего-либо после семикратного замера. Поглаживание по потным, тяжело вздымающимся бокам и подталкивание под задранный зад нашего друга абсолютно никакого движения не вызвало. Пастухи, оживленно что-то обсуждая, показывали нам, как надо было переправляться, снуя туда сюда на своих всебродопроходных коньках. Народ быстро занимал места на трибунах, билетные кассы рвали на части, появились спекулянты, предлагая купить билетик за непомерную цену. Делать нечего, пришлось залезть в болотники и пойти щупать дно. Щупание показало наличие камней, весьма приличного размера, которые вряд ли бы посодействовали нашему перемещению по дну реки. Благодаря полученной ранее тренировке по выворачиванию валунов при поиске наживки для ловли хариуса, мне удалось расчистить проезд и даже кое-где положить асфальт. Далее в ход пошла проверенная тяжелыми испытаниями лебедка. Я намотал трос на валун, лежащий в воде, весивший килограмм не менее трехсот и нажал на кнопку намотки. Лебедка натужно загудела, и ура! Трос стал наматываться на барабан, мы вершили историю! Каменюга, спокойно лежавший на этом месте пару тысяч лет, получивший личную благодарность от Чингиз-Хана при переправе его войска, был оторван от исторических корней и перемещен на полметра ближе к фарватеру. Река оценила свежее журчание, вновь созданных бурунов, и боязливо переместила свое русло, видя, что русские парни всерьез решили изменить вековой ладншафт. Сам автомобиль при этом не сдвинулся ни на сантиметр. Пришлось разгрузить машину и расчехлить секретное оружие в виде белазного домкрата «happy weekend», с помощью которого мы приподняли УАЗ за кенгурин и увидели причину нашего веселья. Оказывается при спуске, он наехал и плотно присел рулевой тягой на один из многочисленных рифов, скрывающихся под водой, жаль не сделали фото, так как были в запарке. Выманить его не удалось, не взяли рифовоую приманку, поэтому просто подложили под колесо камушек и, помолясь монгольским богам, Павлу Сергеевичу удалось стащить УАЗа в реку. Вот за тот камень, который лежит в реке самым верхним, мы и пытались подтянуться. Если бы мы удосужились просканировать дно бортовым бродосканером, то не пришлось бы тут резвиться, но и не было бы увлекательного и познавательного занятия, в результате которого мы получили level up и перешли на следующий уровень. Вот, например, съезд в реку, несколько видоизмененный после нас. Перекур и затаскивание нашего хлама не отняло много времени, нас ждала дорога. Я решил напоследок заснять выезд, при котором тоже не обошлось без проблем, выбило пониженную передачу, чего Павел Сергеевич просто не заметил, и ему пришлось выцарапываться на пределе сил, пуская пузыри выхлопной трубой и сжигая сцепление. Подуставшие поехали дальше, до заставы оставалось километра четыре, и последняя река преграждала наш путь к настоящей рыбалке. Проехали мимо богатых могил старейших монгольских воинов. И подъехали к весьма широкой и бурной реке, которую предстояло пересечь. По данным навигатора, дороги в этом месте, по которой мы ехали, не было, тем не менее, она существовала и привела нас к броду, ширина которого составляла метров тридцать. Наученные недавним опытом мы решили проверить наличие дна, я влез в сапоги и пошел на разведку, но, не пройдя и пяти метров, дичайшее течение и глубина, заставили меня повернуть обратно. Еще два захода не принесли результатов. Неудачей закончились плавные заезды до мест, от которых можно было вернуться назад. Река со страшной силой била о борт машины, норовя протащить ее по дну, а глубина была такой, что вентилятор радиатора уже цеплялся за воду, рискуя залить свечи. Можно было, закрыв глаза с криком «банзай!» вонзиться в бурную пучину и выплыть победителем где-нибудь на Енисее, но наш новый уровень удержал нас от такого поступка. К тому же, в нижнем углу экрана замигала подсказка, в виде невесть откуда взявшегося всадника. С помощью жестов, пластики тела и мимикрии он поведал нам интереснейшую историю о трудовых подвигах своей семьи, между строк которой мы смогли извлечь информацию, что все нормальные люди пересекают эту реку выше по течению. Поблагодарив товарища, мы поехали искать дорогу, ведущую к нашему счастью. Усталость давала о себе знать, и мы решили срезать, поехав по одной из зеленых лужаек, коих пересекли ранее несметное количество раз. Но в этот день судьба решила проверить нас на прочность. Лужайка оказалась болотцем, в котором мы тут же завязли. Вся жесть ситуации была в том, что силы почти кончились, а ни зацепиться, ни подложить под колеса камни или ветки не было возможности, по причине их полного отсутствия. Я стал толкать, вроде шевелимся, на мосты не сели, колеса месят комок болотной жижи, вперемешку с травой, но выскочить на твердую почву не удается. Хорошо, что нам не удалось далеко отъехать от нашего всадника, который, подъехав к нашей очередной засаде, живо взялся помогать. Он снял сапоги, и пока я лопатой выгребал из колеи волосатые шары из скатавшейся травы и грязи, припер откуда-то сухое бревно, которое можно было подложить под одно из передних колес. Немного подумав, он взмахнул волшебной костью и материализовал мальчишку-пастуха. Втроем мы уперлись в лицо Буханкина и вытолкали его на относительно твердую почву, которая мерно покачивалась под нашим весом. Кое-как убравшись на дорогу, мы попросили показать нам путь к переправе. Он согласился и, оставив верного коня на попечение пастушка, сел на переднее сиденье и повел наш экипаж. Крюк оказался немалым, почти от нашего первого брода дорога резко забирала на юг, а потом возвращалась к реке. По прямой было не более ста метров, на что мы и соблазнились, пытаясь срезать. К нашему удивлению дорога привела не к броду, а к свежесрубленному мосту, который мы сначала приняли за пешеходный, настолько узким он оказался. Попрощавшись со всадником и одарив его пачкой сигарет и банкой сгущенки, мы в очередной раз отметили готовность бескорыстно прийти на помощь большинства монгольских людей, встреченных нами, у нас такое уже редкость. Почесывая бока УАЗа о перила моста, Павел Сергеевич наконец-то переправился на другую сторону и мы более без приключений подъехали к заставе. Я пошел отмечать пропуск, чего, по-моему, можно было и не делать. На заставе было тихо, лишь в глубине, между строениями, играли в индейцев маленькие монгольцы. Ко мне вышел дежурный и, забрав паспорта с пропуском, скрылся в штабе. Во дворе было чисто, на привязи стояли УАЗ и «Шишига», весьма живого вида. Здание штаба питалось от большой солнечной батареи, на которой были надписи на китайском, арабском и еще какие-то иероглифы. Детишки с любопытством обступили меня, а самый старший, лет пяти, предложил перекинуться в «очко» по червончику. Минут через пятнадцать вышел дежурный и какая-то девушка, которая объявила мне на английском, что мир прекрасен, Mongolia forever, и мы можем валить куда душе угодно. Ни слова про рыбалку, юрту и катание на кенгуру, обещанные нам за ту 1000 рублей, которые мы уплатили в Ульгие. Но и на том спасибо, я забрал документы, и мы поехали на берег, где виднелись юрты, какие-то антенны и стояли джипы, по виду явно принадлежащих русским владельцам. Последний раз редактировалось Николай Анфилогов; 16.07.2010 в 22:03.

16.07.2010, 12:48	#4
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 Запах жарящихся котлет вернул меня к реальностям жизни, и я рысью метнулся к кухне. Там раскрасневшийся Павел Сергеевич, подвязавшись фартуком, как заправский повар, жарил котлеты. Аромат стоял такой, что мы рисковали собрать на него все побережье озера, включая пограничников и бакланов, снующих над нашим лагерем. Пришлось выключить опцию «запах» и продолжать жарить шепотом, лишь изредка приподымая вкусно пахнущую завесу. В итоге получился неплохой тазик котлет и тарелка жареных брюхов, мы открыли последний Paulaner Hefe-Weissbier и неторопливо полакомились деликатесами из свежей рыбы. К слову сказать, за поездку мы ни разу не повторились в еде, благо бездонное чрево УАЗа позволяло везти разнообразные продукты, но ничего вкуснее нам еще пробовать не доводилось. Томные и ленивые мы собрались только к 14 часам и медленно выдвинулись в путь. По плану мы должны были объехать с юга озеро Даян-Нур и приехать на перешеек между озерами Хотон и Хурган-Нур. По пути пасется много гусей, лебедей и уток, которые абсолютно не боятся людей. Заставу, обозначенную на карте, как сараи, прошли буднично просто, и, спросив направление на Хотон-Нур, поехали по нормальной, накатанной дороге в направлении северо-северо-запад, поместив в ум вторую дорогу, уходившую на запад. Местность в этих краях валунистая, камни разных размеров щедро раскиданы по долине. Проехали несколько поселений, состоящих из двух-трех домишек. Впервые появились деревья — чахлые лиственницы, причудливо изогнутые местными ветрами. Вскоре дорога захирела и, вдруг, просто кончилась, не оставляя никаких шансов на возрождение. УАЗик, покрутившись по местности, след дороги взять не смог, и мы поехали на поклон к туземцам. За бусы и бронзовые наконечники для стрел нам на песке рыбьей костью быстренько накидали план в 3D, из которого следовало, что тут нам не проехать, так как брода через речку нет, и надо ехать в объезд всего озера, то есть назад, откуда мы приехали. Такая перспектива нас не устраивала, и мы вернулись к заставе, вытащив из ума ту дорогу, которая пошла на запад. Судя по карте, там должен быть брод. Дорога поднималась в гору, едва угадываясь между камнями, и только острый нюх Буханкина позволял нам не сбиться с пути. Стало ясно, как на карте появляются дороги, обозначенные пунктиром. Медленно, но верно мы приближались к подножью той горной гряды, которой вчера любовались с перевала. Вокруг было безумно красиво и так же дико и пустынно. Пустоту пространства нарушали табуны диких монгольских коней, да вездессущие сурки, которые, завидя нас, спешили в свои норы, задорно вскидывая толстые зады. Иногда в одной норе пытались спастись сразу два зверя, тогда образовывался транспортный коллапс. Камушки, заботливо вкопанные заботливыми руками ландшафтного дизайнера, стали крупнеть. И вот, наконец, судя по показаниям навигатора, мы подъехали к броду. Льдина, изображенная автором на переднем плане, лишь в толщину уступает размерам нашего автомобиля. Брод, конечно, был, но он был летним, а точнее осенним, когда эта, бушующая талыми водами река, превращалась в безобидный ручеек. Но сейчас о ее форсировании не было и речи. Ткнувшись в пару, казалось бы, перспективных мест, мы прекратили попытки переправиться на тот берег, к тому же там не проглядывалось продолжение дороги и мы приняли решение возвращаться. Правильность нашего решения подтвердили рунные камни, расшифровав толкование которых мы прочли следующее: Езжайте отсюда на х… Совпадало даже направление, поэтому выбора у нас не оставалось. Потрясающие все же виды. Пирамидки, похожие на рекламу какого-то банка. Ну и кто скажет, что монголы нецивилизованные кочевники, вот, например, hi-end сортир, правда, с собой такой не увезешь. На подъезде к заставе попался еще один рунный камень, толковавший что-то о птичьем дерьме и о вечности, расшифровать его, к сожалению, мы не смогли. Немного расстроенные мы решили не ехать сегодня до перешейка, а остановиться на хариусоносной реке Годон-Гол, и половить спокойно рыбки, а завтра по утру спокойно добраться до нужного места. Поэтому, без лишних остановок домчались до речки и довольно быстро нашли тихое местечко, закрытое холмами со всех сторон, это была наша пятая стоянка. Пока я готовил ужин, Павел Сергеевич вынул пару харюзов, но большим река делиться не желала, мы посмотрели на НЛО и легли спать. Следующий день не обещал сложных дорог, поэтому мы не спеша позавтракали и выехали в 9 часов, следуя по дороге, указанной на карте как сплошная линия. Дорога действительно была отличной, и мы вваливали 120 км/ч, распугивая изумленных кенгуру. Но чем ближе мы подбирались к горной гряде, вдоль которой планировали проехать вчера, тем каменистее становился ландшафт, и местность стала приобретать вчерашний вид. Появились речушки и лужицы, наполненные прозрачной водой. Многочисленные броды. Вычурно изогнутые лиственницы, тоскливо смотрящие на юг, вслед улетающим по осени птицам. Дорога сильно петляет, периодически пропадая среди камней, иногда меняя направление на противоположное. По карте до границы остается всего около 5 километров, и дорога принимает вполне цивилизованный вид, нам остается пересечь полторы речки и мы на месте. Подъехав к очередному ручейку, его и рекой-то назвать сложно, мы останавливаемся, чтобы осмотреть спуск в брод, в который уходит уазовский след. Ширина ручейка составляет около трех метров, течение по-весеннему бурное, погода ясная. Пока мы осматривали переправу, к нам подошло стадо, и пастухи на наш вопрос о пригодности данного брода утвердительно закивали головами, мол, все нормально, вчера гуси переходили, им ниже пояса было. В доказательство своих слов они начали переправу своих активов, запустив для начала, тяжелую технику в лице молодой коровки, которой водичка оказалась реально по пузо. Дальше началось представление: один пастух встал посередине реки на камень и перегородил пол реки своим кнутом, второй конец которого привязал к лошади, стоявшей на берегу. В его задачу входило отлавливать бедолаг, которых смыло течением, и они рисковали совершить длинный заплыв. Второй пастух пинками загонял зверьков в воду и они, совершая акробатические прыжки, начали пересекать водную преграду.

16.07.2010, 12:49	#5
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 Вид, который открылся с перевала, снова потряс нас настолько, что мы простояли на вершине этой горы почти час, наслаждаясь красотой и размахом природных красот. Даже УАЗик проникся торжеством момента и, хоть и боязливо, но вознес свой зад на вершинку горы и с удовольствием сфотографировался с нами на память. Во время одного из этих кадров, сильнейший порыв ветра уронил штатив с фотоаппаратом, но он выжил, везение и удача сопутствовали нам. Шикарный вид на границу с Китаем, которая проходит по вершинам этих гор. На спуске вниз заехали еще на один холм, получили еще вид, который дает некоторое представление о размерах равнины, ширина которой составляет порядка тридцати километров. Спустились к реке Годон-Гол, которая вытекает из озера Даян-Нур, и подъехали ко въезду в национальный парк. Так как никто не ожидал, что в национальный парк кому-то в голову взбредет попасть таким кружным путем, то никаких будок со сбором денег за въезд на его территорию здесь не предусмотрели, и даже проезд через мост был бесплатным. Первое, что мы увидели в национальном парке, в котором категорически, под страхом кастрации запрещено ловить рыбу и стирать носки, был мужик, который ловил рыбу. Это был не мираж, спустившись к реке, мы потрогали мужика, с которым оказался еще и мальчик, которого мужик периодически закидывал в реку, чтобы отцепить крючок от камня. Рыба, которую ловил мужик, звалась хариусом. У меня случился срыв башни, причем напрочь. Наконец-то то, ради чего мы проехали вокруг луны четыре раза, вроде бы становится реальностью, тем более что доехать до этой глуши ни у какой инспекции не хватит денег. Критически осмотрев снасть мужика, у Павла Сергеевича шерсть на ногах встала дыбом. Божественно нежную, хитрую и бесконечно смелую рыбу, этот монгольский комбайнер ловил на леску толщиной миллиметра в полтора, крюки были на кашалота, а поплавок размером со спасательный круг. Наживкой служили речные гады, жившие под камнями в реке, при виде которых Павел Сергеевич просто сомлел и так и не рискнул прикоснуться к ним. Но все это было не важно! Река, в которой была рыба наконец-то найдена, остальное дело техники. С нашим вооружением мы сейчас обеспечим себя запасами рыбы на всю поездку. Пока я нетерпеливо переворачивал вековые валуны в поисках наживки, меняя естественное русло реки, наш штурман неторопливо приготовил снасть, и выдал мне спец-удочку, заточенную для ловли хариуса. Вот оно, началось! Буквально со второго заброса удилище согнулось дугой, леска натянулась как струна и тонко запела под напором степного ветра, приносящего горький, одурманивающий запах полыни… Ну вы меня понимаете и можете продолжить далее на свой вкус. Да, действительно я поймал хариуса, небольшого, грамм на 150-200. Сказать, что меня захлестнули эмоции от вида добычи нельзя, дальнейшая ловля на протяжении минут сорока принесла мне три рыбки, и чувства как-то улеглись. Павел, в качестве наживки, использовал традиционного червя с родины, которого он поил с ложечки и укладывал спать на протяжении всей поездки. Российский червь оказался по вкусу, и принес нам в актив еще три хариуса. Мужик, посмотрев на наш небогатый улов, добавил нам пару рыбок, что в итоге составило 800 г чистого веса, за что мы наградили его мальчика пряниками. С нашим появлением у него вскоре перестало клевать, и он сел под мостом медитировать, а мальчишка потащил сумку с добычей в аул, кормить любимую кошку, мы же смотали удочки и поехали к озеру. Проезжая мимо брошенных автомобильных баз, оставшихся от советской армии, мы постепенно продвигались к южному концу озера. Вскоре мы смогли подъехать к берегу и увидели то, что нас уже не удивило. Озеро, хоть и не полностью, все же было покрыто льдом. Его уже стало разбивать, но еще было достаточно и он покрывал практически все пространство. На освободившихся островках бакланы и чайки устроили птичьи базары, деловито таская с суши ветки и шерсть скотин, воздвигая жилища для своего потомства. В бортовой бинокль мы рассмотрели южный край озера, который был чист ото льда, и поехали искать место для стоянки. Как водится, на расстоянии выстрела из лука, все пространство вдоль берега было занято юртами, поэтому найти укромное место становилось проблематично. Но в самом конце обнаружились холмики, за которыми мы и остановились, пыльные и переполненные впечатлениями, которые принес нам очередной монгольский день. Четвертая стоянка, пробег 79 километров, высота над уровнем моря 2236 метра, местное время 17:49. Разбили лагерь и Павел Сергеевич, используя только ему известные колдунства, начал ваять уху. В результате хитрых манипуляций и заклинаний на свет была рождена божественного вкуса уха из хариуса, которую мы сметали под холодную водочку да с бутербродами с маслом, да под «Особенности национальной рыбалки», закрывшись от ветра за кормой нашего автомобиля. Сытые и умиротворенные мы пошли кто куда. Я — осмотреть окрестности, а Павел Сергеевич опробовать новейшие методы ловли озерных рыб. По этому перешейку, который отгораживает Даян-Нур от озерца Сагсаг-Нур, нам предстоит проехать завтра. Вот он во всей красе. Взобравшись на вершину холма, мне открылся вид на южный край озера, куда нам предстоит поехать завтра. Чтобы монгольские боги благоволили нам, я приклеил на жвачку, на вершину пирамидки золотую монетку, и стал спускаться вниз. Внизу, в щели, между скал оказалось очередное жилище, в проеме двери показались испуганные физиономии девочки и, видимо, ее матери, я поздоровался и пошел дальше. Внизу двое мальчишек собирали ядерное топливо — кизяк, для своей семьи, на берегу, Павел Сергеевич упражнялся в дальних забросах секретной снасти. Он, оказывается, не терял времени даром, и, улучшая свои дипломатические навыки, подарил старшему пацану какую-то блесну из своего бездонного арсенала, за что тот обещал изваять его в глине. Мы побрели в лагерь, решив перед сном исследовать толщину перешейка. Вооружившись штангенциркулем, мы пошли вдоль берегов двух озер, отпугивая своим видом гусей и уток, роющих норы и готовящихся ко сну. К сожалению, перешеек сточился временем и погодой настолько, что по нему мог проехать спортивный велосипед или лошадь, обутая в тонкие каблуки. Озеро придется объезжать, делая крюк, ну да не впервой. А тем временем на Монголию опускался вечер, и его прозрачная тишина взорвалась пением миллионов цикад, это мы на пару минут активировали такую недешевую опцию. Вернувшись в лагерь, мы обнаружили там братьев, завербованных ранее Павлом Сергеевичем, один из них держал банку с молоком, а второй — старший, наброски бюста из глины. Обсуждая будущую скульптуру с рабочим названием «Монгольский рыбак на весенней путине» мы попили молока с пряниками, не забыв угостить любопытных мальчишек. На прощание мы рассовали им по карманам остатки пряников и решили, что пора спать. В спустившихся сумерках, на перешейке показалась фигура всадника, который вел на буксире второго коня. Всадник оказался отцом того семейства, которое жило в щели между горами неподалеку от нас. Он возвращался с турнира, на котором, отгадав все буквы, выиграл животное и довольный возвращался домой. Увидев нас, он остановился, спешился, снял кольчугу и, закурив предложенную сигарету, исполнил гимн Монголии. После этого степенно растворился в ночи, но не надолго, видимо ребятишки поведали ему о нас всю правду и, растрогавшись, он поделился с нами частью своего завтрака. Он привез рымчик, это творог из ячьего молока. После проявления таких теплых и трогательных чувств мы прониклись огромным уважением ко всему монгольскому народу. Перед самым сном Павел Сергеевич уловил еле слышимые звуки, идущие от берега озера. Оказалось, что это щенки хариуса греются на мелководье. Применив недюжинную ловкость и смекалку, Павел изловил двух рыбок, насадил их на закидушку и сделал заброс на другую сторону озера, как известно, вся рыба находится на противоположном берегу. Спать. Утро подтвердило теорию и на закидушку изловилось два османа, массой 2 и 2,4 кг. Вот это рыбалка! Из спины этих рыбин мы станем готовить котлеты, а пузы просто пожарим. Позавтракав ухой и творогом, я стал греть воду для помойки, а Павел занялся разделкой туш. Далее в ход пошла, заблаговременно взятая в поход рыборубка. И вот фарш готов! Не в силах более сдерживать себя при виде таких яств я пошел бродить по берегу, усеянному окаменевшими остатками ископаемых баранозавров. Неподалеку одинокий лебедь искал себе корм насущный, забавно ныряя, при этом наружу торчала его непотопляемая задница, которая служила ему поплавком. Меня он ничуть не смущался, поэтому подпустил достаточно близко, не оставляя своего любимого занятия. Идиллию дополняли чудные виды и тихая погода, я сидел на берегу отмытый от монгольской пыли и впадал в нирвану левым краем своего сознания.

16.07.2010, 12:50	#6
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 В перерыве между визитами гостей я сползал на гору, чтобы посмотреть, когда начнется хорошая погода, там мне показали Цэнгэл-Хайрхан, высотой 3943 м. А так же вид на нашу пасмурную долину. Приближался вечер, принеся теплые краски в будничность серого, пасмурного дня. Солнце, на мгновение вывалилось из-за плотной завесы облаков, и облизало землю на прощание оранжевым светом. Я чуть-чуть опоздал, не ожидая, что оно так быстро завалится за дальние горы, успел запечатлеть самую малость. Под закат пришли уважаемые люди района, принесли барана, верблюда и яйца страуса, был неторопливый мужской разговор, причем по-русски. Из разговора стало понятно, что в данной местности рыбу ловить — только енк тупить. Они долго возили по карте пальцами с окаменевшими ногтями, всякий раз, радуясь, словно дети, находя гору Цэнгэл-Хайрхан и местную речушку, которая, кстати, зовется Хорома-Булаг. Когда они дошли до озер Даян-Нур и Хотон-Нур, случился громкий крик одобрения с оттенком белой монгольской зависти. Но тут же эмоции улеглись, и аксакалы степенно и неторопливо о чем-то заговорили друг с другом, степенно потирая смелые, обветренные монгольскими ветрами лица. Они бы так говорили до утра, но мы прервали их своим приземленным вопросом, мол, а где же рыба? — Как где? В озерах! Вся рыба живет в озерах, на территории национального парка, пронумерованная и со справками по месту проживания, а тут рыбы нет. За ценную информацию отважным пастухам, помнящим обрывки русской речи, была щедро вручена бутылка пива, и они довольные, взявшись за руки, пошагали к своим юртам, пригласив нас утром посетить их скромные жилища. А мы решили отойти ко сну, чтобы завтра, наконец, достичь жемчужины монгольского Алтая — озера Даян-Нур. Как только мы закончили водные процедуры, задраили люки и собирались залечь в спальники, в окно постучали. Оказалось, что лучшая часть населения этой бездонной долины, осталась неохваченной нашим вниманием, и целая вереница бабушек с бидонами молока и целым выводком детей выстроилась в очередь перед дверями УАЗика. Павел Сергеевич, достигший определенных высот в искусстве дипломатии довольно быстро избавил нас от взаимной радости общения, показав общедоступными знаками, что чудеса щедрости кончилось, чудоделы хотят спать и вообще, у нас рабочий день до шести, строго добавил он, после чего вопросов у страждущих не осталось. Под занавес, прирученный хлебом пес, привел своего друга, и они стали носиться вокруг машины, в надежде набить свои тощие пузы, но мы активировали опцию «глухая ночь» и уснули. Ночь была очень холодной, сопли замерзли, а утром пришли яки. Яки — это помесь коровы и собаки, потому что так гоняться друг за другом, размахивая хвостами, могут только собаки, а давать очень вкусное молоко только коровы. Очень забавные звери. Вот тат як дает кизяк, очень ценный продукт в пищевой цепочке монголов, также из него изготавливают дома и им топят печи. Позавтракав, под хрюканье смешных яков, мы поехали покорять предгорье Цэнгэл-Хайрхана, дабы вознестись к его священному основанию. По пути мы заглянули в юрту, в надежде встретить вчерашних аксакалов, но они ушли выращивать репу, оставив в хуторе только ребятишек и баб. Нас пригласили войти в юрту, все убранство составляли кровати, выставленные по периметру, старый комод с чемоданами, да тумбочка, на которой вещал о чудесных странах древний ламповый телевизор. Ничего лишнего, все самобытное и самотканое, единственные современные детали интерьера, это мощный преобразователь напряжения (12В/220В), ресивер спутниковой тарелки и DVD-проигрыватель. В остальном, как во времена великого Чингиз-Хана, все осталось неизменным. Нас усадили за низенький столик, на котором стояли фарфоровые пиалы, мешочек с ирисками «Тузик» и печенье, местного производства. Налили чай, представляющий смесь травяного настоя с ячьими сливками и солью. Чай, конечно, надо привыкнуть, но отторжения не вызывает, а если есть с печеньем, которое абсолютно постное и безвкусное, то даже где-то прикольно. Попивая чай, мы осматривали жилище, а нас, в свою очередь, с огромным любопытством осматривали ее жители. Девочка-подросток, заметив открытым свой чемоданчик возле кровати, вспыхнула, метнулась к нему молнией, закрыла и спешно запихала под кровать. Вчерашние наши гости, брат с сестрой, хихикали, видимо детали нашего наряда или полусиние морды вызывали у них неподдельный интерес, к тому же, здесь они были уже более смелыми. После чаепития я попросил всех выстроиться вдоль стены, где запечатлел счастливое семейство в стенах родной юрты, как знать, может судьба когда-нибудь занесет в эти края, подарю им это фото. Растроганные гостеприимством мы подарили матери семейства банку сгущенки и пакет печенья, взбудораженная детвора долго махала вслед своими чумазыми лапами. Далее нам предстояло взъехать на пару холмов, дабы иметь возможность наслаждаться полным видом горы Цэнгэл-Хайрхан, но у УАЗа были другие планы и он решил, что нам лучше без него взлезть на холмы, а сам завязал интересную беседу с суслом, проживающим в развалинах часовни неподалеку. Мы потихоньку побрели, снимая открывающиеся виды. Наверху, на щедрой россыпи камней, мы отметили свое присутствие памятной фотографией, и уже собирались спускаться, как увидели пастуха, спешащего к нам по склону. Думали, что он, как многие монгольские парни, захочет сняться для журнала «Андрэй», но он от фотосъемок категорически отказался, по причине несвежести сапог, равно как и от предложенной сигареты, чем ввел нас в тяжелый ступор. Скорее всего, ежедневное общение с четвероногими подопечными наложила суровый отпечаток копыта на его прекрасную душу, и ему захотелось побыть в компании существ двуногих, тем более таких забавных и неведомых. Он сел на холмик, достал кисет с самосадом и закрутил недетскую козью ногу, дым от которой положил траву на соседнем склоне. Таки удалось заснять этого храброго жителя гор, под видом фотографирования в-о-о-н того холмика. Хорош, на мой взгляд, самостиен и суров как его жизнь. Но нам пора сваливать, так как из неоткуда появился еще один чабан, и, неся в руках любимую овцу, желал запечатлеться с ней на память. Воистину загадочная и очень красивая местность. Сегодня нам предстоит проехать по долине реки Харгантын-Гол, вдоль озера Хара-Нур и через безымянный перевал 2553 м выехать в огромную долину, в которой лежит озеро Даян-Нур. На выезде с нашей стоянки попался веселый ручеек с желтой водой, видимо большое стадо яков хорошо постаралось для создания этого чуда природы. Монголы, шумною толпою, обсели дружно ЗИЛ-стотридцать. © Пушкин, неизданное. Временами попадались весьма странные остатки жилищ, странные потому, что монгольская религия не велит им копать землю, а тут целый цокольный этаж. Рядом с остатками жилищ, более древние останки гор. И зверюшек. Добрались до истока реки Харгантын-Гол, где она затерялась среди пыльных тропинок, и выбрались из долины, впереди ждут изумрудные воды озера Хаара-Нур. Назвать увиденное шоком — не сказать ничего. Такого вида мы совершенно не ожидали, и долго стояли, тупо жуя чахлые клочки пожухлой травы, созерцая причуды природы. К некоторым сюрпризам монгольской природы мы уже стали привыкать, но увидеть среди тридцатиградусной жары озеро, полностью покрытое льдом, было непривычно. Непривычно было забрасывать спиннинг, глядя на блесну, весело отскакивающую от ледяной тверди, поэтому даже не стали пробовать. В раздумьях тяжких поехали дальше, предполагая, что и на других озерах картина может оказаться схожей. Берег этого мрачного озера изобилует множеством трупов падшего за зиму скота, которая в этих краях была весьма суровой, а может это норма для здешних мест. Еще раз глянув на кусок льда, стали подниматься на перевал, манящий нас заснеженными горными хребтами, маячившими впереди.

16.07.2010, 12:56	#7
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 Низенькие домики, длинный крытый землей и камнями сарай для маленьких баранов, и просто загоны для баранов постарше, непременный атрибут любого селения — туалет. Изготавливается из подручных материалов, непременно обращен дверью на восток, Восток — дело тонкое. В стороне находится VIP-корпус для проживания дорогих гостей, в котором, за отдельную плату, можно ощутить все прелести кочевой жизни. В прайс входит совместное проживание с бараном любого возраста, высокогорная пасьба, косьба и молотьба. А также отбивание стада от орлов и волков, которые в изобилии носятся по округе, оставляя от нерадивых зверюшек, только безносые черепушки. При очередном спуске с очередного перевала нас лихо обходит монгольский ЗИЛ, в чреве которого находится монгольская семья и весь монгольский дом. В кузове свободно размещается юрта, весь скарб и пара самых любимых баранов, которым отводится почетное право первыми закусать свежую поляну, остальное стадо припрется позднее. Раньше монголам было не легко, и они кочевали на лошадках и верблюдоидах, а теперь цивилизация ворвалась в их размеренную жизнь и забурлила вихрем забортной пыли, которую вздымают гордо проносящиеся ЗИЛы. Судя по ценам на бензин, семейству приходится полгода взращивать баранов, чтобы после их продажи остались деньги для пары баков бензина, для переезда с летнего на зимнее пастбище. А у нас навовсе отказывает 3, 4 передачи и задний ход. Никакие уговоры более не действуют, и мы решаем совершать экстренную посадку, тем более, что мы, вроде бы, нашли прозрачную речку, к тому же совершенно безлюдную. Только какой-то непонятный шум доносится снизу, скорее всего водопадик, думаем мы и проезжаем еще, буквально, пару метров... Увиденное навсегда разбивает стереотип о безлюдности монгольских просторов. Ковровое наступление бараньей армии заставляет нас отступить и мы, хромая, движемся на второй передаче вверх по реке, в надежде найти тихий уголок для починки УАЗика и ловли вожделенного хариуса. Преодолев последние метры каменного бездорожья, мы находим незанятый участок зеленой травки, окруженного веселыми ручейками, стекающими с горы Цэнгэл-Хайрхан, высотой 3943 м. В этот день мы прошли всего 62 км, но, тем не менее, мы нашли реку с прозрачной водой, и место для лечения нашего железного друга. Третья стоянка. Любое лечение требует, прежде всего, постановки верного диагноза, ну а врач, для объективности, должен полностью владеть вопросом. Вопросов нет, жидкость для протирки всегда наготове, закуска в виде вяленой хрюшки тем более, поэтому мы по-быстрому изучили инструкцию по эксплуатации автомобиля УАЗ, и первым делом решили слить масло из коробки передач. Доктор щекотал пузо Батонкина, а тот мерно дремал, помахивая хвостом и всхрюкивал во сне. Масло в коробке было, что не характерно для автомобилей данного семейства. В принципе, ничего страшно не предвиделось, так как, сняв боковую крышку с коробки передач, все стало бы ясно, но все оказалось еще проще. Халва Аллаху, причина неисправности крылась в самом механизме переключения передач, который находится вне коробки. Сняв рычаг переключения и всю его начинку, Павел Сергеевич обнаружил виновника, им оказался шарик-фиксатор положения рычага. Изготовленный из закаленной стали, он прокатал в чугунной кулисе канаву, края которой не желал преодолевать в наших тщетных попытках перевести рычаг в правое положение. Но напильник в умелых руках нашего механика, молоток, и супермазь, грамотно нанесенная на трущиеся поверхности, преобразили механизм переключения передач, которому теперь позавидует аналогичный агрегат на мерседесе. Скорости включаются плавно, с характерным щелчком. Процесс заливки свежайшего масла. Успешно завершив лечение, мы, наконец-то, принялись за то, ради чего мы неслись в эти сказочные места за тысячи верст. Вот, например, документальное подтверждение, того, что ваш покорный слуга, таки пытался изловить этих хитрых рыб из прозрачной горной реки: Неудача вновь ожидала нас. Проклятые скользкие твари никак не желали порадовать нас своим нежным, жирным мясом. Отчаявшись, я занялся своим любимым занятием, а Павел Сергеевич своим. Результат был интереснее, чем непойманная рыба, протекающая речушка и окрестная растительность были весьма фотогеничны. Близился вечер, когда к нам стали подтягиваться первые, уже ожидаемые посетители. Сначала пришел пес, который сначала, как и положено, облаял нас, а когда получил кусочек хлеба, то тут же освоил русский язык и на время сменил хозяев. В момент пика нашего благоволения он получил в награду за свое ничегонеделанье пустую банку из-под тушенки. За такое лакомство наш русский пес позволил бы подоить себя, а эта скотина понюхала банку и спокойно отошла в сторону, видимо, у нее не было таких рецепторов, которые отвечают за вкус и запах русской тушенки. За собакой пришел молодой юноша-пастух с грязными руками и весьма опрятной, хоть и неновой одежде. Он умел говорить здравствуйте, а за полученный в знак признательности сникерс, даже сказал спасибо. Вскоре, вслед за юношей пришли двое пугливых ребятишек, они очень сильно робели и держались за руки. В свободной руке девочка несла банку ячьего молока, а мальчик мешочек с ячьим сыром. Их я так просто не отпустил и, установив, напротив горы сфотографировал, предъявив на фотоаппарате изображение. Непальские дети при таком фокусе просто теряли дар речи, а эти отнеслись вполне нормально, видимо сказывается наличие спутниковых тарелок и телевизоров в современных юртах кочевников. За фотосессию дети были вознаграждены сникерсами и печеньем, а молоко и сыр оказались невероятно вкусными, мы съели почти все.

16.07.2010, 12:57	#8
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 Внутрь мы не стали заглядывать, дабы не навлечь каких-нибудь неприятностей. Но зато с вершины открывались потрясающие виды на долину, из которой мы только что поднялись. Ветер, буквально, сносил с ног, но оно того стоило. Если бы не непогода, то видно было бы нашу прежнюю стоянку на озере Том-Нур. В светлую сторону видимость была не менее 50 км. Изведя практически весь боекомплект карточек, пленок и эмоций стали спускаться вниз, но виды, которых мы не видели, поднимаясь в гору, подстерегали нас и тут. Вот на том мысу, который больше всех выступает в воду, мы ночевали прошлой ночью, до него по карте около 40 км. УАЗик, практически, на вершине мира, так высоко он еще не забирался. Еще видов: Поехали дальше. В долине, между горных хребтов, практически всегда дует ветер, поэтому монголы используют выступы в скалах и там строят свои жилища, зачастую не наличие воды, а именно защита от ветра со всех сторон определяет место для строительства домов. С каждым поворотом открываются новые пространства, впереди нас ждет два перевала. Один из них мы даже не заметили, настолько плавным был подъем. Мы даже поэкспериментировали в холмолазании, но УАЗик оказался небольшим любителем горок, и у него быстро закружилась голова. К тому же все чаще переставала включаться 3, 4 передачи и задний ход. Второй перевал так же не составлял никакого труда при подъеме, зато спуск был настолько извилист и крут, что, идя на первой передаче, проскальзывали колеса. А если учесть насколько он был узок, то разойтись со встречной машиной мы вряд ли бы смогли. Очень запоминающийся участок, сфотографировать удалось только выезд в долину, так как мы старались поскорее проехать этот сложный спуск. Горки с очень красивой расцветкой и рельефом заставили нас взобраться на очередной холм, где мы устроили небольшую фотосессию. Прикольная двухцветная гора поближе. Итак, мы подобрались к селению Буянт, районному центру (центру сомона), которое лежит у подножья разноцветных сморщенных горок на реке Сагсан, выше по течению которой будем искать стоянку. Дорога ведет по дну высохшей гигантской реки, сплошь покрытому валунами. Нам нужно отъехать подальше от деревни, чтобы избежать этнологических контактов. Но, вопреки, определению Монголии, как безлюдной и пустынной, вдоль каждой более-менее широкой реки, протекающей по более-менее плоской долине, стоят юрты пастухов. Вода дает жизнь в прямом смысле, вдоль рек в первую очередь начинает расти трава, да и лицо помыть тоже не грех, даже у монголов. Поэтому мы довольно быстро закончили наше продвижение, выбрав для стоянки точку, равноудаленную от двух юрт, расстояние до которых по бортовому фотографическому дальномеру составляло приблизительно 234,379 метра. Остановились на вторую ночевку в урочище Хулиотиин-Худо, на берегу реки Сагсан, мутной и паводковой, как большинство встреченных нами рек, за сегодняшний день прошли 143 км. Местность поросла молоденькой травкой, берег был изрезан многочисленными морщинами, залитыми прозрачной водой. Ловить рыбу даже не стали пытаться, а сразу приступили к приготовлению ужина, налили по пиисят капель и закусили вяленой свининой — величайшим изобретением человечества. В этот раз решили побаловать себя тушеной картошкой, захотелось горячего и жидкого блюда, ибо погода была ветреная и пасмурная. Как только картошка была поставлена на огонь, а вторые пиисят капель достигли своего места назначения, от одной из юрт отделилась черная точка, которая неспешно стала приближаться к нашему лагерю, превращаясь в конного пастуха. Началось. Мы спешно закопали все спиртное, находящееся на борту, зажевали орбитом запах, для облегчения понимания, и приготовились к первому контакту. Тем временем всадник неторопливо заложил парковочный вираж, за 32 шага от нашей машины лихо спрыгнул с коня, неторопливо подошел к нам и со смачным кряком уселся на колени. Вблизи пастух оказался немолодым и совершенно монгольским туземцем, плотно завернутым в стеганый халат. На ногах были теплые штаны и мягкие кожаные сапоги. Мы с деланным независимым видом продолжали готовить ужин, между делом спросив у батыра, говорит ли он по-русски. — Бартабарлы, курзал! Сказал он, крутя своим круглым лицом и принюхиваясь к неведомым запахам. — Ни в зуб ногой, перевел я. Ситуация заходила в тупик, человек сидел и чего-то ждал, мы, тупо улыбаясь, пытались угадать желание гостя. Тут конь нервно заржал, накаляя и без того непростую обстановку, и я начал лихорадочно вспоминать законы монгольского гостеприимства, по которым усталого путника, вроде как, следовало напоить коньяком и угостить бутербродом с черной икрой. Срочно изыскав из стратегических запасов сникерс, я с поклоном в пояс, предложил угощение нашему гостю. Тот, взяв сникерс, как ни в чем ни бывало, поднялся, взлетел на коня, который неспешно побрел назад, загоняя по пути разбредшихся баранов. Интересна судьба этого сникерса, так как человек, который никогда в жизни не видел таких шоколадок, взял его не глядя, что он с ним намеревался делать далее, нам не ведомо, может, истопил печь, а может, забил в коня. Вот так благополучно закончился наш первый контакт с местным населением, которое, к слову сказать, и в дальнейшем не доставляло нам неудобств, причем Павел Сергеевич научился откупаться от них одной сигаретой, достигнув тем самым, вершины дипломатических отношений. Разочаровавшись в ловле рыбы в мутной воде, решаем искать прозрачные, холодные реки, в которых хариус должен быть по определению. Поэтому, откушав традиционной яичницы, покидаем это живописное место и едем в поисках рыбных мест. Наша дорога огибает гору Цэнгэл-Хайрхан, высотой 3943 м, но из-за сплошной облачности мы ее увидим гораздо позже. По дороге не попадается ничего интересного и тем более прозрачных рек, может, поэтому эта лошадка не довезла своего всадника до конечного пункта. В тени ее каркаса облюбовал себе нору монгольский сусел, коих во множестве попадалось на нашем пути. Местность абсолютно голая, травка только-только стала пролазить сквозь глиняно-песчаную почву. Вид с самого высокого перевала Нуротиин-Даба, который нам пришлось преодолеть (2720 м). По дороге снова стали попадаться жилища кочевых монголов, которые будут заселены с приходом лета, они расположены в складках скал, чтобы максимально спрятаться от непрекращающегося ветра. Одно из таких поселений мы решили посетить.

16.07.2010, 12:58	#9
Николай Анфилогов Junior Member Новенький Регистрация: 08.07.2010 Сообщений: 21	Путешествие по монгольскому Алтаю, июнь 2010 Павел Сергеевич не одобряет такое увлечение, приходится отобрать игрушки, и далее только украдкой, изредка будет позволено примерить еще один-два достойных черепа. Как и большинство гостей Монголии, мы не смогли не остановиться у каменных рун, старательно выложенных монгольскими пионерами. Вот, наконец, мы и доехали до озера, сейчас найдем стоянку и пора завершать этот самый тяжелый, но все же первый монгольский день нашей экспедиции. Найдя укромный уголок, который не видно с дороги мы устроили стоянку. За день проехали 243 км. Пока разложились, пока сготовили пожрать-выпить-закусить, наступил вечер. Погоды стояли неплохие, хотя дул ветерок, но к этому, видимо, придется привыкнуть. Павел Сергеевич наконец-то дорвался до спиннинга и пошел покидать блесну, благо данные разведки показали отсутствие рыбнадзора и вообще какого-либо движения в радиусе трех километров. Умиротворенное тело созерцало дивные окрестности, рядом паслись два лебедя, нисколько не опасаясь нашего присутствия, это приятно. И тут берег озера огласил дикий крик радости, его нельзя было ни с чем спутать. Это был первобытный рев самого удачливого охотника в стае, которому таки удалось заманить зверя в свою изощренную ловушку. По описаниям, почерпнутым из древних монгольских манускриптов, Павлу Сергеевичу удалось изловить рыбу по названию осман, массой 2 кг, то есть — настоящее османище! Наше настроение резко пошло в гору, день, хоть и трудный, но регулярно приносил удачу и завершился великолепным ужином из свежей жареной рыбы. Утром второго монгольского дня проснулись поздно, в 6:20, торопиться никуда не надо и мы выспавшиеся и отдохнувшие потянулись на улицу. За ночь население нашего побережья увеличилось на два гуся, которые при нашем появлении недовольно отплыли от берега, но так и не улетели. Лебедей снесло ветром в угол залива, где с ними паслись еще какие-то утки, тишина и покой. Павел Сергеевич, воодушевленный вечерним успехом ринулся за добычей, а я стал готовить завтрак из традиционной яичницы и варить кофе. Солнце постепенно выползало, из-за окружающих заливчик гор, местность согревалась под его теплыми лучами, освещая мягким светом побережье. Ничего не поймав, мы спокойно позавтракали и стали собираться. Погода плавно менялась к облачной, поднялся ветер, и солнце лишь изредка радовало своим нечастым появлением. Над нами периодически курсировали обнаглевшие гуси и здоровенные лебеди, искушая слабые нервы настоящего охотника, окрыленного вчерашней победой. У подножья этой горы остановились джиперы. Как будто высадились на Луну. Потихоньку поехали обратно в Ульгий за обещанными пропусками, слабо веря в такую удачу. По дороге остановились у прозрачной речки, чтобы набрать воды. И, поднявшись к машине, встретились с чехо-словенскими мотоциклистами, которые продолжали свой нелегкий путь по Монголии. Встреча двух цивилизаций: Серьезно увешанные машины, да и всадники упакованы не хуже. Ударили в ладоши как родные, пожелали друг другу доброго пути и попылили дальше. Через свалку костей заехали в Ульгий, нам необходима дозаправка и мы в поисках приличной колонки, поехали по главной улице города. Заправляют тут 80 и 92 бензином, при этом заправщик сам подходит к колонке, набирает на ее боку цифры, заливает бензин и тут же берет денежки. Мы попросили полный бак 92-го, что было тут же исполнено: — с вас 60000 тугров (40 л х 1500 т). Однако, недешевый бензин, получилось по 33 р/л, мы отдали всю свою валюту и добили сверху 300 рублями. Таким образом, мы оказались без монгольских денег, а нам еще за въезд в природный парк платить, за пропуска и всякое, пришлось снова ехать в центр. В стране сегодня народные гулянья, по городу ходят нарядно одетые детишки, причем ходят, как им взбредет в голову, совершенно не глядя по сторонам. На перекрестке стоит разукрашенный в модную каску, латы и жезл монгольский мент, преисполненный достоинством и блестящий как пряник. На его активную жестикуляцию никто не обращает внимания, равно как и на сигналы светофора, Восток, однако. Рядом на тротуаре стоит табуретка, к которой прикручена мясорубка и любой желающий, купивший себе на праздник мясца, мог его тут же порубить, сервис, однако. Сервис, однако, оказался слаборазвитым, и на старом месте не оказалось ни одного менялы, в честь праздника, они все разошлись по домам и готовили манты. Но нам удалось приманить на сигарету деда, который помнил слова «Ленин», «водка» и «рубль», который вызвался проводить нас к жилищу менялы, но с условием, что мы вернем его взад. Не вопрос, город маленький и через 5 минут мы подъехали к мазанке, во дворе которой копошились пыльные детишки, а мужик в сарае играл в шахматы со своим любимым бараном. Нам поменяли 2000 р по курсу не 45 тугров за рубль, а 44,8, таким образом мы угорели на 400 рублей, которые зачли в честь детского праздника. Настало «после обеда» и мы поехали в контору, в надежде получить заветные пропуска. Она оказалась закрытой, но, позвонив в двери дома, открыла жена хозяина турфирмы и к нашему удивлению сообщила, что он поехал на заставу, забирать наши пропуска. Чудеса по-монгольски продолжаются! Минут через 20 к нам залихватски подкатил хозяин на своем крузаке и мы пошли в офис. Пропуск он действительно привез, правда запросил за него не 5, а 10 килотугров, но может мы вчера неправильно его поняли, и 5 это было за одного, не суть важно. В пропуск он вписал двух монголов, гида и переводчика, потому что могли докопаться при проверке, без них передвигаться по Монголии как бы не желательно. А если спросят где они, скажите, что они остались вон в том ауле, пить чай, потом догонят, так за всю дорогу и не спросили ни разу. Также он рассказал про рыбалку, что рыбачить аккуратно можно, но вдалеке от сел и сильно не светиться. Как показала практика, там, где пытались рыбачить мы, никакого рыбнадзора не было, но и рыбы, соответственно, тоже. А в основном месте паломничества рыбаков, на озерах Хотон-Нур и Хурган-Нур, действительно гоняют, и просто так, скорее всего, порыбачить не получится, слишком обострились отношения с русскими рыбаками, которые сами спровоцировали такое к себе отношение. В итоге за 1000 рублей он предложил нам выкупить право на ловлю рыбу в этом священном месте, которое представляло собой отапливаемую юрту для ночлега и человека, пристегнутого к ней, в присутствии которого можно ловить. Заправляет там всем начальник заставы, и гражданские туда не суются, платить на месте не надо, он свяжется по рации, и нас будут ждать. Мы попросили оставить запись на пропуске, что мы все оплатили, чтобы не возникло вопросов, но он уверил, что все будет в порядке, он обо всем позаботится. Мы не стали настаивать, и вряд ли бы получилось, надоело нам вся эта возня, хотелось монгольских просторов, рыбалки, видов, да и не та сумма, чтобы зарубаться. С облегчением покинули Баян-Ульгий, больше мы в него не вернемся и встали на свой запланированный маршрут. В наши планы входила ночевка на реке Сагсай, южнее села Буянт. Последний взгляд на монгольский областной центр. Погода немного хмурилась, с юга шел какой-то грозовой фронт, но наша дорога поворачивала на запад, и там вроде было посветлее. Непрерывно выручает навигатор и распечатанная 5-километровка. Наше направление, указанное на карте как сплошная линия, оказалось едва заметным отклонением от основной трассы, едва различимое на вид. Лишь спустя пару километров оно приобрело вид доброй дороги, которая пошла резко на запад. Постоянно попадаются временно нежилые домишки, которые заселялись по ходу нашего перемещения вглубь страны, это кочевые монголы возвращались с зимних пастбищ, весна только-только начала набирать силу. Монгольские горы очень старые, многие из них ветры сточили до размера холмов. Они показывают своим видом более крупным соседям, что ждет их впереди. Изредка попадаются броды, весьма учебные, нашему Буханкину они нравятся, и нам приходится проезжать их по нескольку раз. Вот, например, типовая дорожная развязка, нам налево, хотя это направление здесь неочевидно, оно здесь скорее прямо. На вершине одной из горок я увидел строение, очень напоминающее буддистский храм, к которому вела дорога, и я предложил Павлу Сергеевичу приобщиться к старинной культуре. После некоторых колебаний он согласился, и мы стали карабкаться в гору. Для буддистского монастыря дорога показалась слишком уж основательной и, действительно, взобравшись на самый верх, оказалось, что привела она нас к старой РЛС, которую монголы использовали для передачи своих телекоммуникаций. Работала она автономно от солнечных батарей, часть окон разбиты.

Опции темы	Поиск в этой теме
Версия для печати Отправить по электронной почте	Поиск в этой теме: Расширенный поиск
Опции просмотра
Линейный вид Комбинированный вид Древовидный вид

Похожие темы
Тема	Автор	Раздел	Ответов	Последнее сообщение
Путешествие в Прагу 2010	GIB!!	Отчеты	9	19.02.2011 13:41
Весеннее путешествие на "пузотёрке" по Алтаю (видео)	Чулышман	Путешествия	5	21.11.2010 13:29
Ищем команду в путешествие по Тыве и Алтаю	alex_54	Путешествия	2	06.07.2010 06:19
По Алтаю на Хантере.	андреич 08	Путешествия	8	06.02.2010 14:22